Главная

Нахождение в больнице, оперативное и многодневное лечение в стационаре – непростое испытание для человека. Большинство его проходит достойно, понимая, что именно здесь их смогут поставить на ноги, улучшить здоровье, облегчить состояние. Претерпевая болезнь и сложное лечение, человек зачастую меняется, пересматривает жизненные ценности. Но встречаются люди, которые недопонимают значения настигшего их недуга и больницы,  говорят о ней только негативно, критикуя врачей и все, что связано с лечением. Не будем их, заблуждающихся, осуждать.  

Поразмышлять на эту тему заставил недавний случай, когда сам оказался в стационаре, в урологическом отделении. Доводилось мне лежать в разных больницах, но эта очень понравилась: палаты на четверых больных, с раковинами и кранами, из которых идет как холодная, так и горячая вода, с холодильниками, душевой и ванной в конце коридора, а главное – с внимательными и заботливыми медсестрами и санитарками, с ответственными докторами.

Сразу же расположил к себе сосед с койки напротив. На вид ему за шестьдесят, голос громкий, бодрый, но никогда не срывающийся на крик. Быстро выяснилось: Лев в недавнем прошлом возглавлял бригаду кузнецов, работавших на громоздких молотах. Там постоянный грохот, а потому не кричать просто нельзя: иначе тебя не услышат.  Хоть и был Лев громогласным, он всегда говорил  спокойно, без матерных слов, что довольно удивительно для бригадира, хоть и бывшего.

- Тебе очень повезло, - сказал он, как только мы познакомились. – Хороший у нас лечащий врач, видит болезнь, словно смотрит через рентгеновский аппарат. Ему достаточно ощупать живот, чтобы сказать о твоей болезни практически все. Но не только этим он замечателен. Очень ответственный, порядочный и тактичный с больными, в качестве поддержки может и пошутить иной раз. После операции я некоторое время ночью находился в реанимации. Он там дежурил. Время – часа четыре утра, все спокойно в палате. Я ему говорю: пошли бы прикорнули немного, ведь спать очень хотите. Он отвечает:

- Да, хочу спать. Но уйти не могу – у меня тут больные. Я должен быть рядом на всякий случай.

Сам Лев меня поразил своей историей и поведением. После того, как ему диагностировали аденому предстательной железы, он провел в больницах и на амбулаторном лечении около 10 месяцев. Перенес две тяжелые операции и теперь надеялся на скорую выписку. Удивило то, что на утреннем обходе лечащий врач, относясь ко всем одинаково, одному ему пожимал руку.

О себе Лев рассказывал охотно. Но не для того, чтобы чем-либо похвастать, а от простоты сердца, чтобы посвятить новичка в непростые будни больничного лечения и его сложности. При этом подбодрить, настроить на лучший результат.

- Уже десятый месяц лечусь – вот какая она,  наша мужская болезнь, - говаривал он. – Началось мое лечение с хождения к терапевту, которая ничем не помогла, поскольку, как сама призналась, не специалист. Я ее ни в чем не виню.  У нее лечился, потому что в нашей поликлинике не было уролога. Когда он появился, продолжил у него. Покупал в аптеках все, что он выписывал и проходил все процедуры, что назначал. Прежде я никогда не был так послушен докторам. Да и необходимости в этом большой не было, так как в молодости занимался спортом, имел хорошее здоровье. Вообще я был другим человеком - излишне самонадеянным что ли. Болезнь начала менять меня. И уролог, в конце концов, признал, что без операций не обойтись. Начался другой, самый сложный этап. Сдача анализов, поездка в областную больницу, операция. Длительное ношение на боку мешочка, в который стекает моча по специальному дренажному шлангу. И все это со многими неудобствами, сложностями, болью. Ничего, ко всему стал относиться спокойно, как к должному. На вторую операцию приехал сюда, по месту жительства. Оказалась очень непростой, длилась более двух часов. Теперь вот уже две недели здесь – промывки, капельницы, уколы. Жду, когда выпишут. И не тороплю доктора - доверяю ему: выпишет, когда придет срок.

О каких бы неприятных моментах Лев ни рассказывал, он всегда был бодрым и оптимистичным, на редкость спокойным. Только один раз, ночью, придя из туалета, показался мне немного озабоченным.

- Опять пошла кровь. Значит, завтра, как обещал, не выпишет. Хорошо, что я не стал заранее обнадеживать жену, а то расстроилась бы.

Его выписку, действительно, отложили. А он продолжил беспрекословно принимать многочисленные капельницы, уколы и таблетки, проявлять посильную заботу о соседях, незамедлительно звать сестру, если кому-то вдруг становилось плохо, делился продуктами, которые ему приносили. И с бодрыми нотками в голосе рассказывал про разных больных, с которыми в эти месяцы общался.

Особенно его удивил некий верующий, знающий наизусть чуть ли не всю Библию. На все высказывания соседей по палате у того всегда были запасены цитаты из Священного писания, которыми он сыпал непрерывно, доказывая свою правоту и ни в чем не уступая оппонентам. И все время поучал, поучал. Лев его терпел стоически, зато остальные уже готовы были проситься в другие палаты. Но тут доктор, не выдержав постоянных советов строптивого и  недовольного всем больного, выписал его, вопреки своим правилам, раньше положенного срока.

- Не выдержал, может быть, впервые в жизни, - заметил Лев.  

Я сказал:

- Вряд ли это настоящий верующий и тем более православный. Не думай так о православных, многие из которых , хотя и не цитируют Библию, но стараются жить по ней.

Сказав это, подумал, что и среди православных можно встретить таких, которым был бы на пользу пример самого Льва – смиренного и послушного больного, спокойно и мужественно претерпевавшего все самые болезненные процедуры и манипуляции с ним медиков. Лев не выказывал своей принадлежности к православной церкви, но иному христианину до него далеко в деле смирения и искренней заботы о ближних.

Из нашей палаты выписали одного, на его место привезли из реанимации тяжелобольного. Он с трудом произнес свое имя: Николай. Когда на следующий день ему стало заметно лучше, стал ругать сотрудников реанимации за то, что его там привязывали к кровати. Сравнивал реанимацию с застенками гестапо. Лев с ним не соглашался. Николай отказался от предложения лечащего врача оперироваться, не согласившись с диагнозом…

Что произошло с этим и другими соседями по палате дальше, нам со Львом неизвестно: нас выписали одновременно. В больнице поведение Льва мне показалось очень правильным и я внимал его рассказам, как прилежный ученик. Сам же думал о том, что на самом деле нашим учителем тут выступает Господь, попустивший болезнь. И через таких соседей-больных указывает, как надо себя вести. Но, пожалуй, поведение здесь не самое главное. Важнее - изменить свой внутренний мир, понять, что наше привычное благоденствие - вещь весьма хрупкая, может рухнуть в одночасье, а за духовной беспечностью может последовать серьезное испытание в виде болезней, операций. И сама смерть может быть рядом как напоминание, что не так и не тем жил, не то ценил, а времени измениться мало, порой, бывает, что и нет его совсем. Но пока это время дается, пользуйся им, чтобы изменить душу, исправить свою жизнь, пока не поздно. Так я думал, лежа на больничной кровати...  

...Придя на службу в храм того района, где находится больница, среди прихожан  увидел знакомого доктора – того самого, который меня лечил.

• Вперёд