Наверх На главную

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

В сегодняшний воскресный день, братья и сестры, в церкви звучало Евангелие, повествующее нам об исцелении Христом Спасителем женщины, которая страдала восемнадцать лет тяжким недугом, будучи прижата к земле, как называется этот евангельский отрывок, – исцеление скорченной женщины.

Восемнадцать лет тяжкий недуг, причина которого, как Христос в Евангелии сказал, нераскаянная греховная жизнь этой женщины. Господь, указывая на неё, говорит: сатана связал её (Лк.13:16). Значит, можем с вами сделать вывод, что по грехам наступила и физическая немощь у этой несчастной женщины. И восемнадцать лет она находилась в таком бедственном положении, так, что не могла и поднять головы своей от земли. Человек создан прямоходящим, так, чтобы он мог смотреть всегда вперед и вверх – туда, где его отечество, туда, где его родина, чтобы он не забывал, для чего он здесь на земле.

Это Евангелие повествует нам, прежде всего, братья и сестры, о прямой зависимости всех обстоятельств жизни человека от содеянных им прежде и нераскаянных грехов. Много мы уже об этом прежде говорили, но вот ещё раз Церковь предлагает нам об этом поразмышлять, когда мы слышим об исцелении Господом этой бедной, несчастной, больной, скрюченной женщины.

Как это происходит, почему тело страдает от грехов? Человек состоит из двух природ: из природы физической, земной, видимой и невидимой, духовной. Из тела и души. И, конечно, грех приражается, прежде всего, к душе. Человек относится сначала к этому несерьезно. Тем более, если грех кажется ему небольшим, не страшным, не смертным: ну, осудил, ну, позавидовал, ну, попустословил, посплетничал. Или ещё что-то себе позволил. Вроде, прошло, ничего и никаких последствий не случилось. Успокоился человек и начинает уже к этому греху относиться совершенно спокойно, как к чему-то обыденному, повседневному, привыкает. Но грех, единожды попав в человека, как змея, которая заползает в щель приоткрытой чуть-чуть двери, уже поселяется в душе человека и сразу начинает прорастать, как сорняк и как вирус, сразу пускать корни, размножаться, укрепляться, развиваться. И если человек вовремя не спохватится, не увидит в себе действие греха, его последствия, его плоды, дело плохо. Потому что грех этот становится со временем уже как бы частью природы человека, перестает замечать человек грех в себе: он настолько к нему привык, что уже даже не обращает внимания на то, что он творит то, чего раньше он не делал. Для него это уже норма поведения.

Так постепенно грех из случайного, мимолетного происшествия превращается в привычку. А если ещё дальше идти и дальше не обращать внимания, грех превращается уже в страсть. Страсть это то, без чего человек уже не может жить. Как бы и хотел бы уже, может, уже спохватился, заметил в себе изменения какие-то, понимает, что неправильно поступает, но уже поздно: грех как железными цепями сковывает волю человека и порабощает всего. И человек уже против своей воли, против своего желания, но вынужден совершать те или иные постыдные поступки.

Страсть – это рабство. И вот уже из этого состояния своими силами, конечно, человеку никак не выбраться, только с помощью Божьей. Так вот и здесь мы видим в евангельском чтении: восемнадцать лет страданий этой женщины, сатана её связал. Значит, были грехи, на которые она тоже сначала не обращала внимания, привыкла к ним, а потом и поработилась этим грехам.

Но ведь человек, как я уже сказал, не только из души состоит. Душа сначала болит. Болит душа муками, угрызениями совести. Человек пытается всячески эти неприятные ощущения, эти муки совести заглушить, оправдать, успокоить сам себя, сказать, мол, все так живут, чем я хуже или лучше других? Я такой же, ничего особенного. Ну, или может так себе сказать: ну, ладно, согрешил – пойду покаюсь, Бог милостив, простит. Бог-то милостив и долготерпелив, но как святой праведный Иоанн Кронштадский говорил: «Безумие испытывать долготерпение Божие». Сколько мы знаем таких примеров вокруг нас с нами, когда люди уходят из этой жизни внезапно, без покаяния, не успев, как говорится, и слова сказать: «Господи, прости» или что-то в этом роде, не успев покаяться в своих грехах или что-то исправить. Мгновение и нет человека, и всё, что он накопил в себе греховного, с собой уносит.

Так вот если душа человека болит, но он не обращает на это внимания, пытается как-то успокоить свою совесть или не обращает внимания, оправдывает самого себя, продолжает жить так, как жил, эта болезнь души переходит в тело со временем. Тело с душой, пока человек на земле связаны очень тесно - начинает болеть тело. Многие болезни тела происходят от нераскаянной грешной жизни. Это как определенное следствие прежней нераскаянной греховной жизни, плачевный итог.

Ведь и смерть бывает разная. Мы знаем с вами о том, как умирали праведники: заранее предуведомленные о своем исходе, они созывали родных, близких себе людей, украшали горницу перед исходом своим, одевались в лучшие одежды, прощались, давали напутствие, благословение, спокойно, тихо как бы засыпали. А есть смерть страшная. И страшная эта смерть у людей чаще потому, что грех настолько пронизал не только душу, но и тело своими корнями, так, что душа уже хотела бы оторваться от этого разлагающегося, умирающего тела, но не может – грех её держит. И вот эти судороги предсмертные, крики, ужас в глазах человека – это всё следствие его прежней греховной жизни. Не может душа оторваться: рада бы, да не получается. И кто вокруг такого тела стоит? Если у праведника ангелы стоят наготове принять душу праведника, чтобы сопроводить её в чертоги небесные, то кто стоит возле гроба грешника, страшно и представить.

Вот Христос, глядя на эту женщину, в субботний день в синагоге это происходит, объясняя людям причину её недуга, тем не менее, подзывает её к себе и подает ей исцеление.

О чём это нам с вами говорит? Ведь если бы она была недостойна этого, Господь не исцелил бы её. Значит, покаяние в её сердце было уже давно, и она была очищена своими слезами в сердце своем. Это сейчас у нас есть возможность прийти на исповедь, покаяться в своих грехах, получить прощение от Господа через священника. А в то время, во время земной жизни Христа, так вот, в сердце своем только оплакивая грехи, можно было надеяться на милость Господа.

Когда человек становится таким, как эта женщина, способным получить исцеление? Когда, понимая свое бессилие, перед грехом и перед немощами, которые на него свалились в жизни, приходит в полное, совершенное смирение, когда он понимает, что сам уже ничего сделать не может, не в состоянии. Только тогда в сердце человека возникает вопль: «Господи, помоги мне! Прости все мои грехи, исцели меня, наставь меня на путь истинный». Вот Господь и прочитал в сердце этой женщины такие мысли, и даже, как бы, не спрашивает её, да она не смела по своему смирению и попросить Его ни о чем, стояла среди народа в полном сокрушении сердца. Но Господь увидел, Господь прочитал её сердце, подозвал её к себе и сказал: «жено, отпущена еси от недуга твоего» (Лк.13:12).

Он даже не удостоил сатану обращением в его адрес: мы знаем, в разных других случаях это происходило, когда Он обращался не к сатане даже, а к демонам, бесам, и повелевал им выйти из человека и больше никогда не входить в него и прочая. Но здесь Он обращается непосредственно к женщине, и Своим всемогущим божественным повелением освобождает её от рабства дьяволу за её смирение, возлагая на неё при этом Свои руки. Мог бы и руки не возлагать и все равно это исцеление бы произошло. Мы знаем, в некоторых случаях Господь так делает: Он или руки возлагает на человека, или берет за руку умершего: девушку двенадцатилетнюю, отроковицу, или юношу, сына вдовы наинской – Он тоже подошел, коснулся рукой одра этого умершего человека. Или слепого от рождения при храме при купели Силоамской. Он сначала сделал брение из пыли: плюнул на землю, растер эту грязь руками, и потом помазал этой образованой грязью, как называется она в Евангелии – брением. Помазал этим брением глаза слепому, и потом сказал ему: иди, умойся в купели и будешь видеть (Ин.9:7). Всё это делается для того человека, который получает исцеление, для того, чтобы в нем веру пробудить и укрепить прикосновением, тактильным ощущением – прикоснулся Господь. Нам с вами Господь прикасается нашей жизни благодатью Своей. Мы чувствуем сердцем, кто-то чувствует и телом, получает то или иное исцеление в своей жизни, и в нашем приходе уже несколько таких случаев есть. За моё недолгое служение на этом приходе уже несколько чудесных, поразительных случаев было. Но мы с вами поговорим об этом как-нибудь во внебогослужебное время.

Здесь мы видим властный голос Творца: «жено, отпущена еси от недуга твоего». Поражает в этой истории ещё и то, как отреагировал начальник синагоги. Всё это происходило в синагоге, то есть в доме молитвенного собрания: это не храм, это место, куда иудеи собирались по субботним дням для того, чтобы читать Священное Писание, размышлять об этом, беседовать между собой, заниматься богомыслием в субботний день, который как раз Богу и был посвящен. Господь намеренно, приходя в синагоги очень часто в субботы, совершал чудеса исцеления, тем самым, вроде бы, искушая иудеев. Ведь сказано в законе Моисея: «шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу» (Исх.20:10). Но иудеи, потеряв смысл значения слов пророка Моисея-Боговидца, считали, что и помочь другому человеку, в том числе и вот этой несчастной женщине, исцелив её, это нарушение заповеди субботнего покоя. И разгневанный начальник синагоги говорит всем людям: «есть шесть дней, в которые должно делать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний» (Лк.13:14).

Поразительна такая реакция. Народ ликует, радуется, видя это чудо, а человек, который, казалось бы, должен пример всем показать, начальник синагоги, то есть человек, сведущий в законе (опытный должен быть духовно), гневается. В чем причина такого его состояния? Господь определяет эту причину одним словом: Он, обращаясь к нему, говорит «лицемер». И тут же объясняет, говоря вождям иудейским: «Не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу и не ведет ли поить?» (Лк.13:15). Это же тоже труд, но если этого не сделать, животное погибнет. Но если животное достойно милости и снисхождения, достойно внешнего нарушения закона, «сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний?» (Лк.13:16). Неужели она хуже этого осла или вола, что недостойна получить исцеления в субботний день? У другого евангелиста Господь Свою мысль заключает словами: «суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк.2:27). То есть, другими словами, для милости, для любви и сострадания не существует никаких барьеров, никаких преград.

Вот, братья и сестры, вспоминая сегодняшнее евангельское чтение, будем смотреть в свое собственное сердце: что там у нас? Насколько мы с вами привыкли к тем грехам, которые мы знаем за собой, насколько мы с ними смирились или мы всё-таки пытаемся с ними бороться, не откладывая это на потом, зная, как это опасно - медлить, потому что дьявол никогда своего не отдаст. Стоит нам только чуть сделать шаг назад, уступить ему в какой-то мелочи, пойти на компромисс со своей совестью - с дьяволом компромиссов не бывает, это бескомпромиссный враг. Если мы шаг сделали назад, он сразу делает шаг вперед, он завоевывает нашу территорию, нашу свободу, нашу с вами жизнь, нашу душу завоевывает и никогда не отступит. И нам потом, чтобы отвоевать потерянные территории, придется потом и кровью, и многими слезами это делать.

Как мы можем спокойно смотреть на то, как нас убивают, и при этом ничего не делать? Ведь если мы видим, когда убивают кого-то или кто-то сам себя убивает, мы ведь не можем стоять спокойно в стороне, мы обязательно вмешаемся, попытаемся что-то сделать, помочь. Но когда нас убивают, когда нашу жизнь от нас отнимают, лишают нас бессмертия нашей души, почему-то мы на это смотрим совершенно спокойно, не чувствуя никакой опасности и тревоги.

Дьявол, как насекомое-кровопийца, которое, когда кусает, вводит предварительно обезболивающее вещество, и мы не чувствуем боли, не понимаем, что происходит. А ведь получили смертельный укус! И поэтому вот эти болезни, которые потом посещают так или иначе человека за его нераскаянные грехи, они своего рода противоядие. Это как раскаленное железо, которым надо прижечь ядовитый укус так, чтобы обезвредить действие яда. Так вот нам и надо воспринимать всё, что с нами происходит в нашей жизни, воспринимать это как противоядие, как лекарство. Опомниться, встряхнуться, посмотреть на себя со стороны, ужаснуться и как можно быстрее начинать дело спасения своего, отвоёвывать потерянные территории, которые дьявол у нас в нашей с вами душе захватил, порабощая нас, приучая нас ко греху, склоняя, прижимая нас к земле, не давая нам посмотреть на небеса. Чтобы мы забыли о небе, чтобы мы смотрели только в землю, куда потом мы и пойдем по смерти вместе со своим телом.

Вот чтобы представить себе этот образ прижатости такой к земле, часто приводят в пример молитву царя Манассии. Был такой самый богомерзкий, самый нечестивый царь Иудеи по имени Манассия. Жил он за семьсот лет до Рождества Христова. Молитва его, покаянная молитва, она по своей силе сравнима с 50-м псалмом царя Давида: «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей» - все мы знаем этот псалом покаянный, который он написал, когда согрешил тяжко, смертно в своей жизни.

А царь Манассия пятьдесят с лишним лет правил Иудеей, отошел от истинного Бога, приносил человеческие жертвоприношения, поклонялся идолам, поклонялся Молоху, заставлял иудеев, несогласных казнил – мерзкий был человек. По его приказу был заживо перепилен деревянной пилой пророк Исайя. И вот за грехи его и за грехи всего народа, постигло Иудею Божье наказание: ассирийские войска захватили Иудею, разрушили Иерусалим, разрушили Храм, а Манассию скованного увезли в Вавилон. Его бросили в глубокую яму, сковав предварительно медными цепями так, что голова была плотно прижата к ногам: в общем, так, как бы калачиком скорченный, скованный с головы до ног цепями, он был брошен в глубокую яму, размером метр на метр так, что обычному человеку там было даже и не распрямиться. И лежал он на дне этой глубокой ямы скорченный, сжатый этими цепями. И вот потом в молитве своей покаянной он так и говорит: «скован (слячен – по церковно-славянски) есть многими узами железными так, что и не возвести мне главы моей». То есть настолько меня связали цепями, что я даже и головы моей поднять не могу. Это образ грешника связанного, скрученного железными цепями диаволом.

Царь Асур, ассирийский правитель, хотел его медленной мучительной смертью казнить: ему раз в неделю только приносили немного хлеба, чечевичной похлёбки и воды. Проходит неделя, спрашивает этот царь Асур: «Жив там ещё этот Манассия?» Слуги ему говорят: «Жив» - «Ну, пусть ещё неделю лежит». Неделя проходит, через две недели, через три недели спрашивает Асур: «Ну, как он там, этот Манассия, жив?» - «Жив, - ему говорят, - всё ещё жив». И вот так вот Асур этот поражался тому, что Манассия ещё не умер, и все поражались, и сам Манассия. И не неделю он так пролежал в этой яме, и не две, и не год – семь с половиной лет, скованный цепями так, что голова была к ногам прижата, пошевелиться не может. Семь с половиной лет! Одежда на нём истлела, и он похож уже был больше на животное.

И вот он лежит этот Манассия в яме и думает: «Почему я до сих пор не умер? Если бы Господь хотел меня казнить, я бы давно уже умер, меня даже до Вавилона бы не довезли, убили бы там ещё во время захвата города. Но, значит, раз я до сих пор жив, значит, Господь что-то хочет от меня, Он чего-то ждет».

А чего Господь может ждать от человека? Покаяния ждет. И  Манассия начинает молиться. Осознав то, что натворил в своей жизни, начинает молиться и каяться. И Господь видит его силу покаяния. Манассия потом записал эту молитву, и вот эта самая молитва его стала образцом покаяния и для нас с вами – современных христиан. Она записана, и мы её даже в богослужении используем Великопостном, читая на Великом повечерии.

И вот Господь приводит на ум, на сердце этому царю ассирийскому Асуру освободить Манассию. Жалость Господь поселил в его сердце к этому человеку. Семь с половиной лет мучений, и Асур приказывает достать его из ямы, освободить его, привести в человеческое состояние, а тот и встать на ноги не может: за семь с половиной лет такого положения мышцы атрофировались, кости уже согнулись, привыкли к такому положению, он не может на ногах стоять. И на человека-то не похож. И все плачут – и враги: настолько он был жалок. Постепенно, приведя его в порядок, вернув ему человеческий облик, царь Асур разрешает Манассии вернуться на родину в Иудею, в Иерусалим, и разрешает ему занять царский трон, позволяет ему вновь стать царем.

Но это уже был другой человек, это был уже другой царь, который уничтожил всех идолов. А в свое время он даже статую Астарты в иерусалимском Храме поставил. Уничтожил всех идолов, очистил от колдунов, заклинателей и магов Иудею, и сам стал ревностным богопочитателем, и народ свой привел к почитанию истинного Бога. То есть через Манассию Господь народ Свой спас и многих-многих людей привел к спасению.

Вот образ этого Манассии, когда он лежал в этой яме, связанный цепями, я сегодня сознательно привел в пример затем, чтобы мы точно так же относились ко греху серьезно, как он относился, умирая там в этой яме и понимая, что Господь не казнит его только с одной целью – ожидая, чтобы он опомнился и покаялся в своих прежних грехах. Будем, братья и сестры, серьезно относиться ко всему, что происходит в нашей жизни, не отмахиваясь, не говоря: «ну, мелочи всё это». Нет мелочей в деле нашего спасения, нет никакого компромисса в борьбе со злом. Будем помнить об этом, и будем избегать такого лицемерия, которым страдал начальник синагоги, чтобы сердце наше было открыто ко Господу, всегда стремилось бы к правде, к истине, чтобы мы своим смирением заслужили бы добрые слова, которые Христос сказал этой несчастной женщине, скорченной за восемнадцать лет грехами своими: «отпущены вы еси от недугов ваших». Аминь.

На главную | Наверх | Написать письмо | Вопрос священнику | Наша страница
При перепечатке ссылка на Miass-Hram.Ru обязательна

Яндекс.Метрика
Joomla templates by a4joomla