Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

«...Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр.4,12). Так о слове Божьем писал апостол Павел. О слове Божьем сегодняшнее Евангелие.

Мы с вами слышали, братья и сестры, как Господь рассказал притчу о сеятеле. Вышел сеятель сеять, говорит Господь, и когда он сеял, шел по полю, а мы с вами знаем, что когда сеятель сеет семя как раньше — вручную, конечно, семена попадали на разную почву, в разные условия. И вот одно семя упало при дороге, то есть на  твердую почву, укатанную, каменистую. И поскольку не было возможности этому семени пустить корень, прилетели птицы и всё склевали.

Другое семя попало на каменистую почву: туда, где лишь тоненький слой земли. Оно быстро взошло, поскольку земли немного, но поэтому же быстро засохло, поскольку не имело возможности укорениться в этой почве. Третье семя упало в терновник — туда, где растут одни сорняки, а сорняки, конечно, растут быстрее, чем благородные растения, терние вскоре взошло, говорит Господь, и погубило эти росточки.

И только последнее семя, четвертое, упало на добрую почву и дало плод: которое в тридцать крат, в шестьдесят крат, в сто крат . Вот об этом семени сегодня Господь говорил, и, конечно, когда апостолы просили разъяснить им эту притчу, объяснил, что это есть семя слова Божия. Я неспроста начал проповедь с этой цитаты апостола о том, что есть слово Божие и для чего Господь даже притчу специально рассказал: как люди слышат и как принимают слово Божие. Потому что это и со слов Самого Господа для нас очевидно, и из опыта нашей Церкви мы выносим для себя: как человек принимает слово Божие, так он и живёт впоследствии. Наследует он в результате Царство Небесное, блаженную вечную жизнь или нет, может он считаться христианином или не может. Потому что принять или не принять слово Божие в свою жизнь — в этом и есть определение человека и в этой жизни, и, самое главное, в вечности.

Потому как, что есть слово Божие? В молитве Господа мы слышим, как Он говорит: сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого, истинного Бога и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин 17,3). Сам Бог и есть Жизнь, источник и податель нашей жизни, источник и податель блаженства. И поэтому если кто-то принимает в себя эту жизнь, он и живёт этой самой Жизнью, Жизнь в нём живёт.

Мы с вами все живём не сами по себе, не так просто. Вообще всё живое в этом мире Духом Святым содержится. Но здесь Господь о более глубоком смысле говорит, не просто о биологическом существовании, потому что могут люди и не знающие Бога, борющиеся с Богом, жить, дышать. Солнце и над ними светит, дождик их окропляет, их посевы, их труды. Но речь здесь о совсем другой жизни. Земная жизнь кончится, как кончается жизнь любого другого биологического существа — землёй, могилой. А Господь нас с вами призывает к другой жизни.

Вот, иной раз спрашивает человек присматривающийся только к вере, размышляющий о вере, смотрит и сравнивает жизнь христианина и жизнь человека неверующего, далёкого от Церкви. Смотрит, и, вроде, никакой разницы не видит. Вот этот человек живёт, и этот тоже живёт, всё одинаковое у них, в чём разница тогда, и зачем это нужно: ходить в Церковь, обременять себя каким-то заповедями, постами, как-то работать над собой — зачем? Когда если человек не делает ничего этого, всё равно так же живёт.

Будем помнить о том, что жизнь человека, который живёт без Бога, это жизнь обычного биологического существа: как растения, как животные живут. Но когда его жизнь закончится, она ограничится только ямой в земле метр на два. А когда человек живёт с Богом, то его жизнь приобретает совсем другой смысл и значение. Даже земная эта жизнь наполняется глубоким смыслом и значением, она наполнена особыми переживаниями. Те же самые посты, время работы над собой, усиленных молитв, покаяния и время больших праздников Церкви, когда вся Церковь ликует, и земные поклоны отменяются, и все постные дни отменяются, верующие с радостными лицами обнимают друг друга и целуют; воспоминания евангельских событий, подвигов святых, когда мы умиляемся их подвигами, стремимся им подражать, молимся к ним со своими проблемами и нуждами — разве это такая же жизнь, как у человека неверующего, у которого весь смысл жизни в добыче средств к существованию и всё измеряется лишь материальным благосостоянием?

Конечно, это две совершенно разные жизни, только внешне в чём-то одинаковые. Конечно, все ходят по земле, ходят на работу, имеют семью, какие-то труды и заботы, но внутренне это совсем другая жизнь. И вот эта внутренняя жизнь она даже внешнюю жизнь человека меняет, определяет её. Человека верующего видно: по выражению глаз, по поведению, по поступкам видно, потому что он помнит заповеди Божии, он стремится их соблюдать. И в какой-то определенной ситуации могут по-разному поступить человек верующий и человек неверующий. И у неверующего, прежде всего, своя рубашка ближе к телу, и он думает, прежде всего, о себе, о том, как бы себя не обидеть, не обделить, и если что-то и даёт другому человеку, то помнит при этом обязательно о себе, как бы не отдать слишком много, чтобы и себе что-нибудь осталось.

А человек верующий так не думает. Господь ему сказал: просят у тебя одну рубаху, отдай ему две, просят у тебя пройти одно поприще, иди два, ударили тебя по одной щеке, подставь другую. Любовь всё покрывает в жизни верующего человека. Совсем другое, согласитесь, поведение и мировоззрение. Так вот, когда мы вспоминаем притчу о сеятеле, мы должны об этом помнить: как это, оказывается, важно слышать слово Божие и принимать его в свое сердце, в свою жизнь, и начинать жить по этому слову Божию. Так, чтобы наше сердце было той доброй почвой, о которой Господь говорил.

Эта неблагоприятная среда, о которой Спаситель вначале упоминает, дорога эта, на которую упали семена и птицы прилетели и склевали, образы эти можно трактовать по-разному. Можно этих птиц ассоциировать с демонами, которые похищают у человека благочестивые мысли, желания, поступки, отвращают человека от добра и, наоборот, толкают его ко злу, а можно ассоциировать этих птиц и эту дорогу пыльную, укатанную, с человеком, у которого сердце непробиваемо — потому что сверху надет панцирь равнодушия.

Равнодушный человек совершенно материалистичен, ему дела нет ни до какого духовного мира, ему самое главное блага материального мира получить, он к этому все силы свои направляет. Поэтому глухо сердце такого человека, когда он слышит слово Божие — оно не приникает в него, потому что оно ему чуждо. Господь призывает человека к высокому, Он призывает человека забыть о земном, или, вернее, сделать так, чтобы мысли о небесном были всегда у него на первом месте, чтобы мы не забывали, где наше Отечество, как апостол Павел писал, и как Игнатий Брянчанинов говорил, обращаясь к своим пасомым, - «изгнанники рая».

«Изгнанники рая» - вот мы кто, и мы здесь все временно на этой земле, мы уйдём отсюда рано или поздно, хотим мы этого или нет. И забывать об этом безумие.

Отгонять мысль о смерти, но на что надеяться? Вот поэтому полезно бывает побыть на кладбище, полезно посмотреть на могилы и подумать о том, что и твоя жизнь окончится вот так же — крестом в земле. Но это земная жизнь закончится, но на этом не кончится твоё существование: начнётся только иная жизнь, тот самый мир откроется, который готовился для тебя изначально. Вопрос только: откроются для тебя врата Царства Небесного или скажет тебе Господь, как в Евангелии Он сказал людям-грешникам: отойди от Меня, проклятые, в огонь вечный, который приготовлен был дьяволу и последователям его. Неужели человек свою жизнь проживёт и в конце его будет ожидать вечная мука?.. Да не будет так, как апостол Павел восклицает. Не будет этого, а будет другое, если человек услышит и примет в себя Жизнь.

Семя, которое упало на каменистую почву. Сверху небольшой слой земли, а внизу камень. Вот эта земля сверху — это чувственность человека, эмоциональность его, способность умиляться чем-то прекрасным, добрым. Такие люди, когда стоят в Церкви, чаще всего обращают внимание на внешнюю красоту: красоту храма, красивое пение хора, на умение священника говорить проповедь. Но они не вникают в смысл сказанных слов, они думают только: как он драматично сейчас сказал, какой оборот применил в речи, как он пафосно выдержал паузу и так далее. То есть умиляются чисто внешними приёмами, не вникая в суть — что говорит священник, что поёт хор, что происходит в этот момент в храме. Для них это как театр, таким людям комфортно в Церкви, они ходят в Церковь, даже причащаться могут, даже посты могут пытаться соблюдать, но всё это только до поры до времени, до того момента, когда начинаются испытания в жизни, когда Господь посылает тебе какие-то искушения, болезни, скорби, несчастья.

Как Христос говорит в сегодняшнем Евангелии, разъясняя притчу, когда гонения начинаются за веру. Мы все помним недавние времена, всего лишь несколько десятилетий прошло с той поры, и многие из стоящих в храме помнят их, когда только за исповедание веры и за крестик на теле можно было работы лишиться, из института могли выгнать. А чуть раньше, за несколько десятилетий до этого можно было жизни лишиться за веру. Какой там храм, какие посты, какое причастие?! Как только узнали, что ты в Церковь пошел, - всё. И сколько людей тогда мужественно исповедовали веру в Бога — да, я верю в Бога, да, я христианин. И шли в концлагеря, шли на пытки, на смерть. Но и сколько отреклось…

Слава Богу, в нашей сегодняшней жизни нет таких испытаний, но  у нас испытания каждодневные, потому что невидимый враг всегда рядом. Он как был тогда в те страшные годы, так и сейчас никуда не делся. И эта борьба внутренняя должна совершаться и сейчас, и эта борьба тяжелее, потому что врага не видно. Он под видом наших собственных мыслей прокрадывается к нам в наше сердце и внушает нам различные мысли греховные, себялюбивые, эгоистичные.

И человек спотыкается об эти испытания, которые посылает Господь для воспитания веры, для укрепления веры, для того, чтобы мы осознали себя борцами со злом, воинами в борьбе с духами злобы поднебесной. Такой человек, если у него немножечко этой земли, а под ней камень (а камень — это гордыня, это самолюбие, скала непробиваемая внутри человека), в душе у него такой налёт душевности, но не духовности. И вот пока человеку комфортно в Церкви, в церковной среде находиться, пока никто ни к чему его не принуждает, пока никаких последствий не наступает от того, что он в Церковь ходит, он находится в Церкви или рядом с Церковью. Как только испытания начались, - всё, этого человека больше не видно. Сразу у него ропот в душе, сразу обиды, претензии и к окружающим и, самое страшное, к Богу. Вот это те люди, у которых только сверху немного земли, а в сердце камень. Да, взошло, вроде, но быстро увяло.

Терновник, который задавил всходы, росточки веры, и не слышно больше слова Божия в сердце у человека, который подвержен суетным заботам, помыслам, у которого земное всегда на первом месте, как та самая многозаботливая Марфа из Евангелия. «Марфа, Марфа, - говорит Господь, укоряя её за многозаботливость, - ты заботишься и суетишься о многом, едино же есть на потребу» (Лк.10,38), когда её сестра Мария села у ног Христа, всё забыв, всё оставив, и только слушала Его слово. «Мариа же благую часть избра, - говорит Спаситель, - яже не отъимется от нея». То есть она сделала правильный выбор, единственно правильный: села у ног Христа и слушала Его.

А Марфа в этот момент бегала на стол накрывала. И вот она обиделась, эта Марфа, что сестра не помогает ей и она одна заботится о хозяйстве и говорит Господу: Тебе и дела нет, что я одна тут кручусь, а сестра моя села и слушает Тебя, мне не помогает, скажи ей, пусть встанет и пойдёт помогать. А Господь ей в ответ совсем по-другому ответил. Он не поддержал эту мысль, не согласился с тем, что Мария что-то неправильно делает, а наоборот Он сказал: ты вот крутишься, вертишься, а это всё не нужно, в данный момент нужно, чтобы сидела бы ты рядом и слушала Меня, и гораздо это лучше было бы для тебя самой, в первую очередь.

Вот эти сорняки и тернии. Казалось бы, да, надо в Церковь ходить, и вот, вроде, пост приближается, и надо на службу, вечером особенно, но где большая часть из вас на вечерней службе? Где вы все? Вчера вечером полупустой храм. У всех, конечно, есть отговорки: надо то, надо это, надо пятое-десятое сделать. Но Господь-то здесь вас ждёт, священник стоит, чтобы помазать елеем освященным, хор поёт, идёт служба — никого нет… Кому эта служба-то идёт, для кого она совершается? Вот она многозаботливость наша, и мы найдём себе тысячу причин, чтобы не пойти в Церковь. И благочестивыми отговорками себя успокаиваем: ну, ведь надо же это сделать, а когда ещё делать? Но ведь раз в неделю и в Церковь ходим, так ведь можно ради Церкви это всё отодвинуть на второй план. Ведь как Заповеди Божьи говорят: шесть дней работай, а седьмой день Богу. Мы ведь и живём-то только благодаря Ему, вся наша жизнь, всё, что мы имеем — всё от Него.

Неужели мы не можем раз в неделю своё собственное время, причем несколько часов всего посвятить Богу? Не целый день. Работаем-то мы гораздо больше на себя в течение дня, а на Бога нам предлагается только вечер с пяти до семи-полвосьмого на службе побыть. Пусть с дорогой вместе это три часа займёт. Или утром: пришли к восьми или полдевятому, а в одиннадцать-полдвенадцатого служба уже закончилась. Вот и всё! И весь день, пожалуйста, занимайся своими делами. Нет ведь, кажется, что своё-то важнее, ближе к телу потому что... Вот они тернии и сорняки. Многие из здесь стоящих могут себя узнать.

И только последнее, благодатная и добрая почва, когда упало семя в почву и дало плод в тридцать, шестьдесят и сто крат. Видите, тоже не все одинаково сто крат плод дают, даже если благоприятная среда. Но и за это Господь хвалит, даже за эти тридцать, даже за десять и за пять крат, потому что дало плод, слово Божие прижилось в сердце человека, в его жизни прижилось, человек уже не может дальше без этого жить: он понимает, вот где основа, вот где смысл всей моей жизни и тем более жизни вечной.

Так вот чтобы сердце наше стало такой благоприятной почвой, нужно работать над собой, как садовник над землёй — любую землю можно сделать плодородной. И каменистую почву, и с терновником. Терновники надо вырвать, с корнем причём. Каменистую почву, там, где малый слой земли, удобрять, завезти новой земли — сделать слой этот побольше, чтобы уже не душевный человек был, но духовным бы он стал, чтобы он не умилялся только внешней красотой, но чтобы он в глубину смотрел и понимал смысл, и принимал смысл!

А дорогу эту тоже ведь можно сделать плодородным садом: перегородить её сначала нужно, чтобы по ней перестали ездить и ходить мысли разные, вскопать это всё, проборонить хорошенько искренней исповедью и полить тем, чем обычно мы поливаем нашу душу — слезами на исповеди, молитвой. Вот тогда душа наша оживёт, вот тогда она примет слово Божие в себя именно как живоносную силу, как путеводную звезду в своей жизни, и пойдёт за словом Божиим, и будет жить этим словом Божиим, и дышать им, и существовать им, к чему и призывает нас Господь и говорит: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа». Аминь.

• Назад
• Вперёд