Страницы истории и культуры

• Златоуст

В редакцию пришло письмо от челябинца Игоря Кирсанова в качестве отклика на материал «Крестный путь Побыванца» в газете «Челябинский рабочий». В заметке рассказывалось о командире легендарного Мокшанского полка, воины которого проявили героизм в Русско-японской войне 1904-1905 годов под городом Мукденом.

В этом сражении полковник был тяжело ранен. Затем умер и похоронен в Маньчжурии, откуда его останки сослуживцы перевезли в Златоуст, но захоронение не сохранилось. На символической могиле Петра Побыванца возле заново отстроенной Свято-Симеоновской церкви представители екатеринбургского военно-исторического клуба «Горный щит», златоустовские историки и краеведы поставили памятный деревянный крест.

«Статья Валерия Еремина «Крестный путь Побыванца», - пишет Игорь Васильевич, - заставила меня вздрогнуть. Захотелось крикнуть: «Люди, что же с нами делается!!!» Такие чувства вызвали слова в публикации: «Прошедшее столетие стерло с лица земли и могилу полковника, и Симеоновскую церковь…», «…на символической могиле…», «…прихожане вынуждены были перенести крест в храм, опасаясь кражи…». И это в сердце России, на исконно русской земле!!».

Самурайский принцип

Автор письма сообщил о себе, что он родился в русской эмигрантской семье в Китае, юношеские годы провел в Мукдене. Он заботился о порядке на кладбищах, где захоронены русские и советские солдаты. Участвовал в перезахоронениях. Письмо, пронизанное чувством патриотизма, вызвало интерес. И вот мы беседуем с Игорем Кирсановым у него дома.

- Я сын офицера Белой армии, который вместе с другими идейными противниками советского строя эмигрировал в Китай. Там я родился. Русская колония в Харбине, где жил с родителями, насчитывала до 70 тысяч человек. В Мукдене окончил реальное училище и потом работал водителем. В юношестве был членом Национальной организации русских разведчиков - молодежной организации, возникшей еще в дореволюционной России и похожей на западное движение скаутов. Эта организация объединяла тогда юных патриотов из числа детей русских эмигрантов. В одну из священных обязанностей разведчиков входил уход за захоронениями русских воинов. Эти захоронения, несмотря на многочисленные трудности тех времен, содержались в идеальном порядке. Таких кладбищ в северо-восточном Китае было три: в Порт-Артуре, около железнодорожной станции Шахэ, известной в русской литературе как Путиловская сопка, и в Мукдене (ныне Шеньяне).

- Надо отдать должное нашим тогдашним врагам японцам, - продолжает Игорь Васильевич. - Они с одинаковым почтением относились как к своим погибшим воинам, так и к вражеским. Священный принцип самурайского духа «бусидо» гласит: любой солдат, погибший за свою Родину, - герой!

В середине Великой Отечественной войны (период напряженных отношений с СССР) японские власти, оккупировавшие Маньчжурию с 1932 года, строили автостраду для военных целей от города Дашичао на город Дальний, которая должна была пройти по территории русского кладбища у станции Шахэ. Японцы приостановили работы (это в военное-то время, действительно, Восток своеобразен!) и приняли решение перезахоронить останки русских на Мукденском кладбище. Была привлечена значительная рабочая сила в виде китайских подрядчиков. Японская администрация позаботилась о транспорте и инструментах. А организация процесса была поручена русской общине и ее духовенству. Останки в больших урнах были перевезены за 100 километров и погребены вокруг храма святого Александра Невского. Этот храм возведен в форме богатырского шлема на православном кладбище в память о 90-х тысячах наших соотечественников, погибших в ходе русско-японской войны.

Храм-памятник на русском кладбище в Мукдене

И в последующем на этом месте, являвшимся собственностью Российской империи, хоронили бывших граждан России без различия веры и национальности: все считались «русскими». Так было до 1956 года - до полного исхода из Китая в СССР и другие страны русской колонии.

Послевоенное расширение

- В конце второй мировой войны я служил переводчиком при советской комендатуре в Мукдене, - повествует Игорь Кирсанов. - Комендант гвардии генерал-майор Ковтун-Станкевич, узнав, что в городе есть русское военное кладбище, с большим трепетом осмотрел его, дал команду расширить и только здесь хоронить погибших и умерших от ран военнослужащих Красной Армии. К кладбищу прирезали участок, равный прежнему, обнесли капитальным забором. Над входом сделали надпись: «Собственность Союза Советских Социалистических Республик». Сохранили домик настоятеля храма и дьякона. «Старое» кладбище органично вошло в общую территорию комплекса и считалось историческим наследием. Так было!!

Нынешнее разорение

Игорь Кирсанов вернулся на историческую Родину в 1954 году. Работал на целине водителем. Потом переводчиком на строительстве, где использовались китайские рабочие. Учился. Много лет был руководителем монтажной организации, располагавшейся в Челябинске. Выйдя на пенсию, работал старшим советником при торговой компании из Поднебесной и преподавал китайский язык в ЧелГу. Довелось ему съездить в Китай, в город, где прошли его детство и молодые годы.

Игорь Кирсанов у входа у входа на кладбище советских воинов

- Спустя почти 50 лет, - рассказывает Игорь Васильевич, - я снова ступил на землю, где покоятся (покоились) многие россияне, в том числе и мой отец. Что же я увидел? У входа на кладбище нет и напоминания на принадлежность этой территории СССР или России. Вывеска гласит: «Кладбище советских воинов - объект Управления культуры города Шеньян провинции Ляонин». О наличие кладбища 1905 года и храма ни слова.

Братская могила советских воинов и подходы к ней находятся в удовлетворительном состоянии. Отдельные могилы и памятники в большинстве безымянны, запущены. А где же старое кладбище? Где церковь? За забором, среди современных строений я разглядел купол бывшего храма без креста, от которого остался лишь покосившийся шпиль. А вся территория этого исторического места застроена и закатана в асфальт.

Трудно передать мое тягостное настроение в те минуты. О своем потрясении я рассказал консулу РФ в Шеньяне А. В. Лазыкину. Он, разделяя мою боль, сообщил, что во время «культурной революции» здесь почти 20 лет не было советских дипломатических и внешнеторговых организаций: некому было позаботиться о православном погосте. А на письменные и устные обращения к китайским властям с просьбой сохранить старое кладбище получали «вежливый ответ» в том духе, что оборотитесь на себя, посмотрите, что сделано с церквями и памятниками на кладбищах в самом Союзе, с захоронениями иностранных граждан. А мы, дескать, много лет учились у вас, «старших братьев». Цинично, но во многом справедливо.

На кладбище я спросил у смотрителя, пожилого китайца, бывают ли здесь русские. «Только на ваши праздники приезжают товарищи из консульства, делают уборку, возлагают цветы». «Ну, а туристы, предприниматели, торговцы?» «Таких не видел», - последовал ответ.

С тяжелыми мыслями уезжал я из города, где прошла моя юность. Не знаю, почему, но чувство вины и причастности к этому греху не покидает меня с тех пор…

Справедливости ради…

Владимир Толкач, художник, краевед, писатель из Златоуста:

- Есть в нашем городе историческое кладбище, называемой Березовой рощей. Оно не просто запущено - цинично заброшено. Превратилось в пустырь с кучей беспорядочно лежащих памятников и надгробий, многие из которых имеют художественную ценность. А ведь тут покоятся останки именитых предков, людей, созидавших славу Златоусту. В том числе мастера гравюрного дела. Я уже не говорю о той части кладбища, где хоронили немецких умельцев, у которых златоустовцы учились украшать холодное оружие: тут все поросло полынью. Нет у нас благодарной памяти ни к сородичам, ни к людям, покинувшим родные края для процветания чужбины. Пока только обещания звучат от местной власти привести в порядок историческое кладбище, оградить его, поставить кладбищенскую часовню.

Справедливости ради замечу, что должного ухода за старыми погостами нет и в других городах области. Горько и печально. И не только нам, но и потомкам иностранных граждан, захороненных на территории Южного Урала: большинство могил стерто с лица земли.

• Назад
• Вперёд