Страницы истории и культуры

• Культура
• Творчество
• История

Михаил Васильевич Ломоносов известен почти каждому как гений российской науки, человек, вышедший из простой рыбацкой семьи и пешком вместе с обозом отправившийся покорять учёную Москву. 

Вместе с тем его гений коснулся и поэзии. И это неспроста: так глубоко и всесторонне постигнув глубины премудрости устройства мира, Ломоносову невозможно было не восхититься сложностью и разумностью творения.

Скажите ж, коль пространен свет?

И что малейших дале звезд?

Несведом тварей вам конец?

Скажите ж, коль велик Творец?

(«Вечернее размышление о Божием величестве...», 1743)

Ни о каком противопоставлении науки и религии нет и речи. О смысле научного мировоззрения Михаил Васильевич писал такие слова: «Правда и вера суть две сестры родные, дщери одного Всевышнего Родителя, никогда между собою в распрю придти не могут, разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрствования на них вражду всклеплет» (Собрание сочинений. М., 1961. С. 496).

В отличие от бытовавшего среди европейских учёных эпохи Просвещения мнения о самодостаточности научного знания, затмевающего и саму необходимость в Творце, Ломоносов в науке видел помощницу богословия! Выпускник Славяно-греко-латинской академии, основанной братьями Лихудами (1731—1735), Михаил Ломоносов во многих своих трудах демонстрирует знание святых отцов Церкви и цитирует их («О пользе стекла», «Явление Венеры на солнце» и т.д.). В «Явлении Венеры на солнце» (1761) он пишет: «Христианская вера стоит непреложна. Она Божиему творению не может быть противна, нижé ей Божие творение, разве тем чинится противность, кои в творения Божия не вникают».

Я долго размышлял и долго был в сомненье,

Что есть ли на землю от высоты смотренье;

Или по слепоте без ряду всё течет,

И промыслу с небес во всей вселенной нет.

Однако, посмотрев светил небесных стройность,

Земли, морей и рек доброту и пристойность,

Премену дней, ночей, явления луны,

Признал, что Божеской мы силой созданы.

(«Я долго размышлял и долго был в сомненье…», 1761)

Ломоносов первый в истории русской поэзии, кто стал перелагать Священное Писание на современный поэтический язык, тем самым делая его близким людям, которые довольно далеко уже отошли от Церкви. Среди поэтических его переложений псалмы Давида, но более известна и в художественном отношении совершенна «Ода, выбранная из Иова» (1743). Ломоносов взял наиболее драматичные стихи, те, в которых Бог отвечает на упрёки и сетования Иова:
О ты, что в горести напрасно

На Бога ропщешь, человек,

Внимай, коль в ревности ужасно

Он к Иову из тучи рек!

<…>

Когда ко брани устремится,

То море, как котел, кипит,

Как печь, гортань его дымится,

В пучине след его горит;

Сверкают очи раздраженны,

Как угль, в горниле раскаленный,

Всех сильных он страшит, гоня.

Кто может стать против Меня?

Обширного громаду света

Когда устроить Я хотел,

Просил ли твоего совета

Для множества толиких дел?

Как персть Я взял в начале века,

Дабы создати человека,

Зачем тогда ты не сказал,

Чтоб вид иной тебе Я дал?

Сие, о смертный, рассуждая,

Представь Зиждителеву власть,

Святую волю почитая,

Имей свою в терпеньи часть.

Он всё на пользу нашу строит,

Казнит кого или покоит.

В надежде тяготу сноси

И без роптания проси.

Не со всем в церковной жизни своего времени был согласен Ломоносов: и действительно, Церковь в начале-середине 18 века переживала не лучшие времена (насаждение схоластики, латыни, продолжающийся раскол и т.д.).

В 1757 году Ломоносов вошел в конфликт со Святейшим Синодом из-за недопущенного к печати перевода поэмы Александра Поупа «Опыт о человеке». Архиепископ Амросий Зертис-Каменский «поправил» перевод, в результате чего половина поэмы оказалась художеством архиепископа Амвросия. Ломоносов разразился «Гимном бороде», где не в лучшем свете представил современную ему Церковь. Но тот же Ломоносов пишет надгробную надпись на могилу святителя Димитрия Ростовского, где прославляет святителя и призывает всех вдумываться в слова владыки Димитрия, примиряться с «матерью-Церковью».

Он восставал на непорядки в Церкви, но противником её никогда не был. Напротив, будучи лицом влиятельным, Михаил Васильевич защищал веру Православную, опираясь на свой энциклопедический ум и огромный багаж богословских знаний, потому что только в Боге видел смысл и цель жизни человека.

Творец! покрытому мне тьмою

Простри премудрости лучи

И что угодно пред Тобою

Всегда творити научи,

И, на Твою взирая тварь,

Хвалить Тебя, бессмертный Царь.

(«Утреннее размышление о божием величестве», 1743)

• Назад
• Вперёд