Страницы истории и культуры
«И сказал им: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк.16:15). Мы помним прямое повеление Христа апостолам проповедовать благую весть о вечном спасении всем людям. Одна из первых обязанностей Церкви – проповедь Евангелия, и Церковь во все века следовала словам Христа.
Одной из форм евангельской проповеди были внебогослужебные собеседования священников с прихожанами, которые с начала 70-х гг. XIX в. стали появляться в России. Начало внебогослужебных собеседований было положено в Самарской епархии в 1867 г., а в 1873 г. обер-прокурор Святейшего Синода в отчёте отмечал уже «большое развитие в некоторых епархиях внебогослужебных собеседований».
В Оренбургской епархии, в состав которой входила и современная Челябинская область, внебогослужебные собеседования священников с прихожанами о предметах веры стали вводиться с 1883 г. Не все священники с радостью откликнулись на инициативу епархиального начальства. Тогда, по прошествии двух лет, на них была возложена обязанность не только проводить собеседования, но и составлять подробные отчеты о них и отправлять благочинным. Это начинание привилось не во всех приходах, где-то оно совершалось священниками как неприятная обязанность или не встречало заинтересованности со стороны прихожан. В иных селениях народ откликался всей душой на проповедь и во множестве приходил на беседы.
Активное распространение религиозно-нравственных чтений началось благодаря деятельности Оренбургского Михаило-Архангельского братства, когда пост Председателя занял назначенный на кафедру в 1897 г. Преосвященный Владимир (Соколовский), епископ Оренбургский. Совет Братства настоятельно требовал как через свои каналы, так и через Консисторию обязательной постановки собеседований во всех приходах епархии и доставления подробной отчетности.
Благочинные священники были обязаны высылать отчеты «с показанием кто, где, при какой обстановке и что читал и с каким результатом». Как видно из отчётов благочинных, в большинстве приходов епархии в 1897 г. происходили внебогослужебные чтения. «Народ относится к собеседованиям с любовью, охотно посещает их, выслушивает с полным вниманием и всегда выражает благодарность пастырям за их заботу о христианском просвещении своих пасомых» (Из отчета о деятельности Михаило-Архангельского братства).
В некоторых селах священники по воскресениям и праздничным дням проводили внебогослужебные беседы с крестьянами, отвечая на их вопросы, наставляя в познании христианской истины. Делясь своими впечатлениями, иереи писали в «Оренбургские епархиальные ведомости»: «Прихожане с любовью посещают внебогослужебные беседы, и не редко случается, что за вечерним богослужением, после которого предлагаются беседы, молящихся бывает более чем за утренним» (Пинегин А. Село Архангельское Оренбургского уезда).
Собеседования и чтения велись главным образом в осенние и зимние месяцы. В некоторых приходах епархии они совершались во все воскресные и праздничные дни круглый год, в иных, кроме того, были чтения в будничные дни Великого поста, когда в храмах богомольцев бывает больше и когда прихожане в большей сосредоточенности духа могут глубже воспринимать предлагаемые им назидания.
Содержание бесед было разнообразным. В большинстве случаев священнослужители посвящали свои беседы толкованию дневного, воскресного и праздничного Евангелия, истории праздников, объяснению Символа веры, Десяти заповедей, общеупотребительных молитв, заповедей блаженств, церковного богослужения, литургии, устройства храма и его принадлежностей. Предметами бесед также были догматы веры, церковно-исторические события, недостатки религиозной жизни народа, объяснение благочестивых обычаев и обрядов, церковных постановлений, христианская нравственность, жизнеописания святых с нравственными выводами уроков благочестия из их жизни.
Одним «случайным наблюдателем» были описаны несколько бесед в Миасском заводе. Он характеризует чтение и объяснение пастыря как «живое, подробное и для всех понятное» и добавляет, что оно воскресило в его душе приятные воспоминания школьного детства и уроки законоучителя. Эти чтения оказывали благотворное влияние на души прихожан, о чем свидетельствует обилие задаваемых вопросов и благодарность заводчан: «При расходе с собрания публика громко выражала благодарность своему пастырю, желая ему «много лет священствовать» (Государственный архив Оренбургской области Ф. 173).
Священники иногда предлагали слушателям вопросы по поводу прочитанного, на которые те давали ответы. Слушатели и сами обращались к священнику за разъяснениями и наставлениями по поводу прочитанного, предлагая со своей стороны ему вопросы, чаще о народных традициях, предрассудках и суевериях, с которыми свыклись крестьяне.
Так, например, в Чистовском приходе решались следующие недоумения прихожан: «грешно ли кошек и собак менять на чашки и ложки», «к чему на панихиде подаётся мёд или пшеница», «для чего покойникам даётся в руки разрешительная молитва», «следует ли молодым приступать к таинству Св. Причащения», «после соборования можно ли есть говядину и ходить в баню». В других приходах предлагались вопросы: «Можно ли собороваться не только старикам, но и молодым?», «Позволительно ли плевать после причащения, если предстоит надобность, ранее 3 суток?»
Многие вещи, читаемые священниками, были сложны для понимания простого народа. Причинами этого были, с одной стороны, низкий образовательный уровень прихожан (или полное отсутствие образования), с другой стороны - нежелание или неумение пастырей выстраивать свои беседы так, чтобы они были понятны простому народу.
Благочинный отец Павел Шмотин писал, что «поучения катехизические, в которых необходимо было касаться православного догматического учения о Боге-Творце и Промыслителе мира, сравнительно с поучениями нравоучительными пользуются большим вниманием народа, но и с другой стороны кажутся ему для понимания трудными» (Государственный архив Оренбургской области Ф. 173).
Кроме того, в приходах с нерусским населением епархии существовал еще и языковой барьер, затрудняющий понимание прихожанами священника. Многие нагайбаки, калмыки, мордва, особенно женщины, не понимали русского языка. Под влиянием идей Н.И. Ильминского во второй половине XIX в. там стали вводить богослужение на местных наречиях. Эти преобразования осуществляли священники из местного населения, воспитанные в духовных школах Казани. Так, например, священник села Кривлеилюшкина Ф. Аксинский ездил по хуторам своего прихода и вёл религиозно-нравственные беседы на чувашском языке (Отчет о деятельности Оренбургского Михаило-Архангельского братства).
Как и другие воспитательные средства, проповедь просвещает, совершенствует людей внешне незаметно. Беседы могли бросать доброе семя в сердца прихожан, которое бы со временем проросло, но для его взращивания был необходим огромный пастырский труд. Уже с началом бесед стали заметны некоторые изменения: «стало заметно, что народ более посещает богослужение, исполнительнее в соблюдении церковных уставов и скромнее во внешней своей жизни … Некоторые оставили своё незаконное сожительство и вступили в законный брак; многие из девиц и молодых женщин оставили посещение вечеринок, сидят и занимаются работой дома к великому утешению и радости своих родителей» (Отчет о деятельности Оренбургского Михаило-Архангельского братства). Как отмечали священники, «влияние проповедей на простолюдинов очень заметно, особенно это можно сказать про женщин» (Государственный архив Оренбургской области Ф. 173).
К сожалению, не везде дело проповеди было поставлено на должную высоту, что, безусловно, явилось одной из причин того, что народ не успели просветить светом евангельского слова и стало возможным участие того же народа в событиях обеих революций начала 20 века.
- Подробности
- Автор: Ольга Никифорова
- Категория: Страницы истории и культуры
- Просмотров: 2106