Наверх На главную

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня Неделя о мытаре и фарисее. Это ещё одна из подготовительных недель, посвященных приближающемуся к нам Великому строгому посту.

Вчера вечером, кто был на богослужении, сподобились уже слышать дивное песнопение «Покаяния двери отверзи, Жизнодавче». Гасится свет в храме, многие на коленях стоят: какие умилительные назидательные слова этой молитвы! Церковь как заботливая мать готовит нас с вами за несколько недель к приближающемуся великому делу спасения нашей души – весеннему духовному пробуждению, если так можно выразиться. Поскольку мы в пост Великий всегда должны входить с радостью. Вообще в любой пост, а в Великий особенно, потому что этот пост посвящен великому искупительному подвигу, который совершил Сын Божий, Второе Лицо Пресвятой Троицы, Господь наш Иисус Христос, сшедший с небес на землю, воплотившийся и вочеловечившийся от Девы Марии, ставший человеком - таким, как и мы, воспринявший нашу человеческую природу в полной мере, кроме греха. Всё воспринял, все наши немощи и болезни на Себя с тем, чтобы подарить нам с вами бессмертие и вернуть нам утраченный рай, восстановить нас в чине Своих детей, наследников Царства Небесного. Мы к этому событию готовимся на протяжении почти двух месяцев – семь недель Великий пост идет. И вот для того, чтобы войти в Великий пост, действительно, естественным образом, так, чтобы нам это не казалось чем-то чрезмерно тяжелым, неудобным, неприятным и существует этот месяц подготовки.

Прошлый  воскресный день именовался Неделей о Закхее: мы вспоминали с вами этого великого грешника, который стал великим праведником, встретившись со Христом, совершив неслыханный поступок – залез на дерево, на смоковницу, чтобы только увидеть проходившего мимо Христа, и учились у него этому горячему стремлению быть со Христом, видеть Его во что бы то ни стало и следовать за Ним, изменив при этом свою жизнь. А сегодня нам в назидание Церковь предлагает вспомнить о мытаре и фарисее в причте, которую рассказал Христос. Причем, если мы прочтем буквально одно предложение перед началом сегодняшнего Евангельского отрывка, предваряющее его, то увидим, что Христос эту притчу рассказывал тем, которые мнили себя праведными, и при этом считали, что имеют право уничижать других, превозноситься над другими людьми, мнили себя праведными. И вот этим мнимым праведникам Христос притчу в укор и назидание рассказал. «Вот послушайте такую историю», - и рассказал и нам с вами всем хорошо знакомую притчу.

Зашли два человека в храм помолиться: мытарь зашел и фарисей. Как бы два диаметрально противоположных персонажа. Один, действительно, представитель духовенства, богословской касты, руководитель народа еврейского, человек, который, собственно, всю жизнь посвятил изучению закона, соблюдению заповедей, и учил этому других людей. То есть, действительно, как бы праведник, можно сказать. А другой закоренелый грешник, мытарь.

Мытарь, мы сейчас с вами знаем, что это человек, который лихоимствует, который обманывает, крадет, присваивает себе чужое – таких людей мытарями и в наше время называют достаточно часто. Фарисей тоже сейчас слово нарицательное, когда человек двуличен, лицемерен. Но в те времена только Христос, пожалуй, мог так в открытую, в лицо сказать, что они лицемеры, «порождения ехидны» и многие другие обидные слова в их адрес, за что они Его, конечно, ненавидели и всячески желали Его погубить. А простой народ, мало что в этом понимая, всё равно видел в этих людях олицетворение праведности. Но в душе своей, как мы видим, они были, как и Христос говорил, «гробы накрашенные» - снаружи красивые, а внутри полные всяческой мерзости и духовной нечистоты.

Вот два совершенно разных человека зашли в храм: и молитва у них разная, и вели они себя по-разному, мы это тоже видим из притчи. Фарисей встал впереди всех на почетное место так, чтобы его было всем видно, и он искренне считал, что он имеет на это право потому, что он фарисей, потому, что он законоучитель. Встал впереди с горделивой осанкой, смотря высоко перед собой. Он начал свою молитву, и начал её вообще–то правильно, с правильных слов: «Благодарю Тебя, Господи!». И мы с вами часто так начинаем: «Слава Тебе, Господи», - мы говорим, - «благодарю Тебя, Господи». Это правильные слова. Но вот дальше.

Дальше звучало уже безумие из уст его, потому что он благодарил Господа не за то, за что и мы можем благодарить, за то, что мы имеем от Него – за саму жизнь, за блага, какие Он посылает, но фарисей стоял и хвалился перед Богом своими мнимыми заслугами. Он говорил: «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь», - с презрением посмотрев на мытаря, говорит этот фарисей (Лк.18:11). Он про себя, конечно, молился, ведь он о себе молился, о себе Богу рассказывал, какой он праведник. И объясняет свою праведность чем? Перечисляет заповеди, которые он соблюдает. «Пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю» (Лк.18:12). Из всех заповедей Моисея он выбрал две самые легкие – поститься и отдавать десятину. А всё, что касается работы над душой, борьбы с грехом, «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй», «не клевещи» и так далее и так далее – это он обошел молчанием. Он выбрал только то, что точно исполнит, и почитал себя за это, за то, что сам для себя выбрал, достойным оправдания, достойным милости. А помните, как Господь говорит: сделал что-то доброе, забудь сразу об этом -  «пусть левая твоя рука не знает, что делает правая» (Мф.6:3). Сделал доброе дело, говори себе: «мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Мф.17:10), и за это никакой награды я не ожидаю, потому что это моя обязанность – делать добро. Так тем более и здесь.

Этот человек фарисей стоял и гордился, хвалился перед Богом, имея такую дерзость превозноситься. И мало того, рассуждая таким образом, фарисей был уверен, что Бог теперь ему должен. Должен отплатить за его добрые дела.

А вот мытарь стоял у входа: он только зашел и не смел пройти вперед, осознавая ничтожество своей души, низость, греховность свою и только, глядя в пол, ударял себя в грудь и повторял: «Боже, милостив буди мне грешному». И Христос, как бы рисуя перед взорами Своих слушателей эту картину, говорит им: «Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот» (Лк.18:14), то есть, чем фарисей. Он, конечно, фарисея не осудил за его хвастовство, потому что тот все же хоть как-то старался делать добро, пусть хоть только эти две заповеди, но старался их соблюдать. Сейчас ведь тоже немало христиан, которые искренне считают, что Бог им что-то должен за их мнимые заслуги перед Ним. Но фарисей строго соблюдал пусть всего две заповеди. А кто сегодня десятую часть своего имения отдает на храм? И разве всегда и у всех ли получается соблюдать постовые дни среду и пятницу? Не осудил Бог фарисея, но и не наградил.

А мытаря Он наградил. Наградил, прежде всего, тем, что похвалил – это уже награда от Бога. Если Господь тебя хвалит, значит, Господь милость Свою подаёт. Он оправдывает мытаря, то есть все грехи ему прощает. Он говорит, что мытарь вышел «более оправданным», чем фарисей.

О чем эта притча нам говорит, братья и сестры? Чему она нас учит в преддверии поста? Учит нас правильной молитве. Что такое молитва? На молитве мы должны об этом помнить всё время, вспоминать кичливость фарисея и смиренную молитву мытаря. Когда мы молимся, зачастую, мы тоже такие слова говорим Богу: «Боже, милостив буди мне грешнику», мы повторяем за великими подвижниками Церкви, которые оставили для нас свои молитвословия, как они молились именно, повторяем их слова, их мысли, которые они говорили от сердца. А они говорили: «я самый последний грешник на земле». И мы с вами привычно повторяем эти слова из молитвослова, а что у нас в этот момент на сердце? Откликается ли оно на эти слова? То есть, мы согласны с тем, что мы говорим? Мы действительно себя считаем грешниками или, зачастую, всё-таки мы уподобляемся тому фарисею, когда думаем: «да, конечно же, я грешник, но не такой, как тот или этот; тот-то вон вообще какой, а я-то где-то уж посерединке». «Конечно, я грешник, но уж не самый последний». Да? Мысль такая возникает. Лукавая мысль, конечно, соблазнительная мысль, и мы готовы с ней согласиться.

Но вот смотрите, подвижники, святые отцы искренне говорили эти слова от себя, они так и считали, говоря: «я последний грешник». Почему у нас не так, почему мы не можем себя последними грешниками назвать? Самооправдание не дает назвать себя самым последним грешником, неизжитое тщеславие и самолюбие – ну, на самом деле, мы же не самые последние! Зачем мне так самоуничижаться?

Любой грех это мерзость перед Богом, какой бы мы грех ни совершили, у каждого свой. И любой из грехов, пусть они будут повседневные, мелкие, но любой из этих грехов может не пустить нас в Царствие Божие. Это как некие крюки, которые нас удерживают, или некие цепи, которые опутывают нас и не пускают двигаться вперед, не дают нам развиваться, совершенствоваться. Как говорил святитель Игнатий (Брянчанинов), даже мелкие грехи, но не исповеданные, если они накапливаются у человека, они влекут за собой его вниз. Если человек привыкает к повседневным, как мы их называем, мелким грехам, перестаем их видеть, перестаем в них каяться, бороться с ними перестаем, они приведут за собой злейших врагов – придут тяжкие грехи вслед за этим. А человек уже расслаблен, уже отвык бороться. Если он не видит повседневные ошибки свои, он перестает бдительным быть и пропускает уже более серьезные удары. Потому что враг всегда ждет, когда человек расслабится, когда он подумает: «ну, всё, я достиг определенной высоты, святости или духовности, можно немножко расслабиться, перестать так усердно молиться, перестать напряженно, усердно готовиться к посту, в храм ходить», и так далее и так далее. Апостол Петр нам говорит: «диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Пет.5:8). То есть на кого бы напасть, кого бы растерзать. И он ждет чего, этот лев, дикий зверь? Ждёт, когда мы расслабимся, перестанем защищаться. Вот только тогда он на нас нападает. Если мы во всеоружии, мы в молитве, мы в посте, мы в причастии – мы в броне. Мы неприступны для него.

Поэтому никогда не надо расслабляться, и не считать себя где-то посерединке, а понимать, что любой грех, который мы носим в себе, может закрыть перед нами врата Царства Небесного. Любой. Значит, искренне нужно в себе сознаться в этом, и призывать себя к сердечной молитве. Ведь мытарь этот искренне признавал себя последним грешником, он не смел даже глаз поднять от земли. Он зашел в храм и смотрел в землю. Он понимал, куда он пришел и к Кому он обращается. Фарисей, видимо, не понимал. Он общался с Богом как с равным себе: высоко подняв голову, перечисляя свои заслуги. Вот от этого нам с вами надо всячески избегать и даже бояться допустить просто мысль, что мы чем-то можем перед Богом оправдаться.

Вчера готовился к службе и одну из молитв, опять же у святителя Игнатия (Брянчанинова), прочел, много раз уже приводил эти слова, где пишет этот святитель Русской Церкви, святой: «Господи, дай мне увериться и искренне сознаться, что я грешник». Это епископ пишет, понимаете? Архиерей, святой жизни человек - мы теперь его во святых почитаем.

Вот этот человек так вот к Богу обращается. Эта его личная молитва, она стала потом достоянием для всех, а тогда это были его слова, которые записал он для себя. «Господи, дай мне увериться», то есть осознать, поверить в то, что я грешник, и искренне в этом самому себе признаться. Как трудно это на самом деле сделать! Вот епископ это понимает, и говорит это в молитве. И дальше он продолжает: «Я стою перед Тобою, и не имею ни единого доброго дела, ни единого достоинства, стою, не смея поднять глаз перед страшным судом Твоим». И сразу мытарь из притчи встает перед глазами. «В своей убогой молитве я стою перед Тобой, весь объятый множеством грехов, как густым облаком или мглою». То есть он представляет эти грехи, как облако, окутавшее его. И он стоит перед Богом вот в этом смрадном темном облаке грехов и говорит: «Стою перед Тобой с единственной надеждой в душе на неограниченную милость и благость Твою».

Вот настоящее состояние молящегося сердца! Когда так будем молиться, с таким отношением к себе, с осознанием своей греховности, никакого не имея достоинства перед Богом, или каких-то заслуг, а именно смиряясь перед Ним. Потому что, ещё раз напомню всё, что сказал в начале: всё, что мы бы ни сделали, мы должны были это сделать – это наш долг. Любое доброе дело, которое мы совершили. Господь нас и так уже за них наградил радостью, теплотой на сердце, хорошим настроением. Милостью Своей коснулся, и нам так легко и радостно сразу становится, как детям, когда им какой-то подарок взрослые дарят. Или сложились обстоятельства благополучно – награду-то мы уже получили, только мы должны забыть о своем добром деле, потому что сделали как рабы неключимые то, что должны были сделать.

Молитва – это искусство, братья и сестры. Раньше на Руси не спрашивали, как сейчас, «как дела?» при встрече друг с другом. Это ничего не значащий вопрос, на который, собственно, и ответа нет. Все говорят: «да нормально, всё в порядке». Дежурный вопрос – дежурный ответ. Попробуй, скажи кому-нибудь, что у тебя проблемы, начнут тебя сторониться сразу. Вопрос этот задается просто для приличия. Это все равно, что «здравствуйте» сказать. А вот раньше спрашивали: «как у тебя молитва идет?» Чувствуете разницу? «Как у тебя дела?» и «как у тебя молитва идёт?» Вот сразу ясно, о чем человек спрашивает, и можно понять, о чем речь, когда другой человек ответит на этот вопрос: идёт она вообще или нет, забыл о молитве. А если она идёт, то как она у тебя идет? Сразу вопрос совершенно другого порядка и характера, духовный вопрос. И сразу о человеке говорит. Будем помнить об этом, будем стараться учиться этому высокому искусству молитвы и получать от этого духовное наслаждение и поддержку от Господа. Аминь.

На главную | Наверх | Написать письмо | Вопрос священнику | Наша страница
При перепечатке ссылка на Miass-Hram.Ru обязательна

Яндекс.Метрика
Joomla templates by a4joomla