Вот ещё одна неделя прошла, и мы приближаемся всё больше и больше к Великому, строгому посту. Неделя о блудном сыне – сегодняшний день. Притча эта так хорошо всем нам известна. Замечательная, очень назидательная, глубокая по смыслу притча., рассказанная Самим Спасителем. Некоторые духовные люди говорят, что если бы по какой-то причине было совсем утеряно Евангелие, но сохранилась бы только эта притча в Писании, то всё в ней сказано: и о Боге, любящем нас и ждущем нашего покаяния, готовым выйти навстречу и прижать к Своей груди кающегося грешника, и об этом блудном сыне, в котором мы наверное все с вами себя лично узнали, и узнаем каждый раз. Сыне, ушедшем и расточившим всё богатство, которое дано было Отцом, на стороне далече в грехах, в блудной жизни. Сказано в притче и о любви отцовской и о том, как нам нужно научиться прощать и просить прощения. Эту притчу, наверное, было бы лучше назвать не притчей о блудном сыне, а притчей о милосердном отце. Об этой истории и предлагает сегодня Церковь подумать, применительно к самому себе.
Жил отец и было у него два сына, и вот младший сын как-то сказал ему: отче, я хочу, чтобы ты сейчас уже отдал ту часть имения, которая принадлежит мне по праву, по наследству. То есть, другими словами, он сказал ему следующее: я не хочу ждать, пока ты умрешь, и мне достанется та часть имения, я хочу сейчас ей владеть. Я хочу сейчас получить все, что мне положено по закону. И отец, мы видим, ни слова не сказал ему против, не укорил его, будучи, конечно, уязвлен в самое сердце этим равнодушием и цинизмом своего младшего сына. Он все-таки промолчал, ничего ему не сказал в укор, а сделал так, как сын просил: отдал ему часть имения. Сын этот ушел далеко в другую страну и очень скоро растратил всё это имение, живя блудно.
Настал в этой стране голод. Как мы с вами знаем, пока у человека есть деньги и связи, вокруг него много так называемых «друзей», а как только он остаётся без этих средств, все эти «друзья» куда-то испаряются и он остаётся один и никому не нужен. И вот этот человек испытал на себе разочарование после тех сладких, полных грехов дней жизни и вкусил опыт голода, брошенности, никому ненужности. Он с трудом находит себе место у какого-то жителя той далекой страны, чтобы хоть как-то прокормиться и не умереть с голоду, и тот отправляет его пасти своих свиней. Голод был такой жуткий, что этот человек, сын блудный, был готов есть корм, который давали свиньям, но ему не разрешали брать. Получается, он был в состоянии даже худшем, чем эти животные, которые у евреев считались нечистыми.
И вот он доходит до такого крайнего состояния, и вдруг, как говорит апостол, приходит в себя и говорит: что я делаю, как я живу? Ужаснулся он своему положению и говорит: у моего отца работники живут лучше, чем я, его родной сын, сейчас. Они избыточествуют хлебом, я же здесь умираю от голода. Встану, говорит он, пойду к своему отцу и скажу: отче, согрешил я на небо и пред тобою и уже недостоин называться твоим сыном, прими меня в число твоих наемников. Он готов уже и не сыном своего отца называться, а быть в числе его наёмников, рабов. Чувство сокрушения о грехах и смирения возбуждают в нем такие мысли: он ставит себя на то место, которого он считает себя достойным по грехам своим.
Всё, что мы сейчас с вами слышали, и мы тоже испытываем: любой человек, любой грешник когда-то приходит в себя, приходит эта мысль о том, что живёт он неправильно. И он осознает это в своем сердце и говорит: да, согрешил я. Как вот этот блудный сын сказал: да, согрешил я на небо и пред тобою, отче. Мы, конечно же, понимаем, что «отец» в этой притче это Господь, Отец наш Небесный. Но дальше этих слов у большинства людей в современном мире дело не идёт. Признался человек себе в своей греховности, но как был в этом состоянии, среди этой грязи свинской греховной жизни, так и остаётся. Какие-то попытки изменить своё положение делает, но очень быстро всё это заканчивается. Заканчивается потому, что нет действительного осознания всего ужаса своего положения, нет ненависти ко греху и неприятия к самому себе за то, в каком он состоянии сейчас находится – и ничего не происходит…
Но вот этот блудный сын, мы видим, он не только сказал: встану и пойду, а он действительно встал и пошел к своему отцу. И, думается, когда шел к нему, он много раз про себя повторял слова покаяния, как бы репетировал акт покаяния перед отцом и думал: как меня встретит отец? Он ведь понимал, что сотворил, он ведь пришел в себя. Интересна эта фраза – прийти в себя. Значит, всё это время он был вне себя: вне себя, когда грешил, вне себя во время греха каждый грешник находится – он себе не принадлежит, им управляет грех, дьявол им управляет, и человек не может руководить своими мыслями, чувствами и поступками. И вот это пришедший в себя блудный сын идет к отцу.
Он, конечно, надеялся, что отец его простит. Это для нас тоже глубоко назидательная мысль. Ведь если бы он знал, что его отец зол на него, что отец испытывает чувство ненависти или желание отомстить и как-то его наказать, он, может быть, не решился к нему пойти. Но он знал своего отца, знал, что отец его любит и поэтому дерзнул на этот шаг, конечно, предполагая всё, что угодно, смирившись.
Когда к нам с вами наши дети или близкие «рискнут» подойти попросить прощения, они должны знать, что мы их любим. Они не должны видеть на наших лицах выражение злости или ненависти, или высокомерия, или тщеславия, или желания сделать побольнее - ещё раз указать на их грех и потом только снисходительно сказать: ну, ладно, прощу уж на этот раз. Так ведь бывает в жизни чаще всего. В этой притче всем нам урок – как нужно прощать.
Отец-то ведь простил его давно. Отец простил его сразу, потому что любил его искренне. Он только все эти годы переживал за своего сына, молился за него. Мы видим это по тому, как легко он его простил. Сын этот ещё далеко от дома, а отец уже его увидел: как это может быть? Это значит, что отец каждый день ждал его, ждал, когда тот придёт и попросит прощения, а он-то уже простил. И потому как только он увидел своего сына, он бросился к нему сам. Он даже не стал ждать, пока сын подойдет к нему и падёт ему в ноги – он сам бросился ему навстречу. Подбежал к нему, прижал к своей груди, и как только сын стал говорить ему эти заученные слова: отче, согрешил – отец даже не дал ему договорить фразы. Он прервал его, любовью своей покрыв этот грех, и приказал своим слугам заколоть тельца упитанного, сказав: будем есть, пить и веселиться, потому что сын мой был мертв и ожил, пропал и нашелся.
Вот, братья и сестры, таково умение прощать легко, сразу и навсегда, без последующих укорений в прошлых грехах – мы так прощать не умеем… Это урок нам, и Господь нас учит этому, потому что тяжело бывает простить. Ещё тяжелее бывает сказать эти слова: прости меня. Особенно если ты не чувствуешь вины своей в чем-то. Но нужен этот мир, нужно примирение, и человек более сильный духом первый пойдет навстречу, не ожидая, пока человек, который, может быть, обидел его даже, сделает это же.
Умение прощать освобождает человека от зла, живущего в нём. Ведь если человек не может простить другого, он сам, прежде всего, от этого страдает: эта злоба, которая живет в нём, разрушает самого этого человека. Поэтому нужно как можно быстрее этот яд из себя извлечь. Если не можем любить другого человека, то нужно постараться, как минимум, не осуждать его за то, зло, которое тот причинил. И молиться за этого человека, ведь Господь Сам учит нас молиться и за врагов наших! Это очень трудно, потому что не дает нам этого совершать наша гордыня. «Как это я буду за этого молиться? Как он мог? Как он смел?!» и так далее. И мы уже в роль судьи входим настолько, что забываем, что сами-то грешники. Сами-то такие же или хуже даже в тот момент, когда осуждаем грешника. Тот-то, может, уже покаялся давно, а мы не знаем и осуждаем, впадая в больший грех.
Чем быстрее простил, тем легче потом простить человека, когда он попросит у тебя прощения – ты ведь уже простил, давно. Ты ведь уже не через какое-то усилие это делаешь, которое читается на твоем лице и в твоих словах, и человек этот понимает, что его ещё не простили, а быстро и легко, когда тебе остаётся просто констатировать факт: я тебе простил, мир между нами.
Но есть для нас и ещё одно назидание в этой притче - тот старший сын, о котором только в конце сказано немного, который остался с отцом, который не был блудным сыном. Это, может быть, больший для нас урок. В блудном сыне многие себя узнают, но в старшем сыне… Посмотрите, он ведь никуда не ушел от отца, он ничего отцу не сказал, ничего у отца не потребовал, но думал так же, как блудный сын. Это видно из того, как он отреагировал на его возвращение. Он не разделил радости со своим отцом, он пришел в гнев, потому что всё это время осуждал своего брата, а может быть, где-то и завидовал: ведь брат его ушел, пожил в свое удовольствие, расточил имение и теперь опять под отцовскую милость попадёт?! А я здесь тружусь изо дня в день, работаю и никакой награды, никакой радости!
Видите, человек не может разделить радость отца о спасении кающегося грешника. Радости нет в его сердце, а, казалось бы, никуда от отца и не уходил. Есть такие христиане, которые никуда не уходят из храма годы и десятилетия, а радости в сердце, любви в сердце не имеют, и так же, как этот старший сын, обращаются к Отцу и говорят: я все эти годы работаю на Тебя, а Ты за все эти годы даже козлёнка мне не дал, чтобы мне с друзьями порадоваться.
А куда эта радость подевалась? Вспомните себя в то время, когда вы только что пришли к вере, когда радость обретения смысла жизни, обретения веры наполняла всё ваше существо, и вам хотелось весь мир обнять, всем рассказать о Боге. Но человек думает: «Я тут неотступно всегда в храме, а рядом вот пришел грешник: нагрешил, наблудил и теперь свечки ставит, и что – Господь простит его?» Как это похоже на поведение того старшего сына. Отец-то наш Небесный радуется, что грешник пришел и кается, а некоторые из нас позволяют себе такие мысли.
И сколько таких кающихся ушло из храма, будучи обиженных таким отношением к себе: не так одет, не так поклоны кладешь, не так к иконе подошел и вообще – что ты тут делаешь, грешник? А мы-то с вами кто как не те же грешники? Мы все грехом пораженные, и в Церковь приходим лечить свои души, израненные грехом. И если приходит ещё брат или сестра и мы знаем за ним что-то, мы радоваться должны, что человек пришел в храм – это ведь уже решительный шаг вперед к своему спасению. «Встану и пойду к отцу своему», - говорил тот блудный сын. Так и этот человек встал и пришел к Отцу своему. Не к нам с вами пришел, и не нам судить этого человека. Если как-то неправильно он ведет себя в храме, есть желание подойти и сделать замечание. Но чаще всего эти замечания неуместны. И мы ведь с вами когда-то начинали с нуля, и этот человек научится.
Любовью всё покрывать, как Отец Небесный, не дать даже договорить слова прощения – прижать к груди своей. И когда приходят новые люди и рядом с нами молятся другие, только радоваться об этом. Радоваться этой радостью отцовской, которой нам с вами так не хватает в нашей с вами личной духовной жизни. Уходит эта радость от того, что мы чаще смотрим по сторонам, а не вглубь себя, и не видим той милости, которую нам с вами Отец оказывает.
Что отец сказал старшему сыну в ответ на его гнев? «Ты всегда со мной, и всё, что моё – твоё». Как это много! Великая милость! Но ведь кому-то этого мало. Кому-то хочется, чтобы всё было только для него и сейчас, и не хочется ни с кем делиться. Ведь младший брат ушел и расточил на стороне имение, которое могло бы быть и его, старшего брата. Отсюда и возникает ропот и недовольство свои положением, причина которых – гордыня и осуждение ближнего своего. Уйдем сегодня из храма с мыслями о блудном сыне, и о старшем сыне, который так себя повел, и об отце, который всё любовью покрывал: и блудного сына обнял, и старшего сына немощь любовью покрыл. И будем учиться любить и прощать. Аминь.
- Подробности
- Автор: Протоиерей Игорь Рысенко
- Категория: Слово пастыря
- Просмотров: 1276