Православие в мире

Публикуем заключительную главу « Жил-был отец Николай…» из подборки статей о репрессированных миасских священниках, взятой из книги «Верою побеждали!..» челябинского издателя и публициста Анатолия Лобашева.

В 1893 году усердием казаков пос. Медведевский Троицкого уезда построен храм, освященный в честь святителей-митрополитов московских Петра, Алексия, Ионы. Первым священником Трехсвятительской церкви стал о. Николай Малышев.

Из отчета в Оренбургскую епархию за 1896 год:»…в Медведевском приходе числится 198 дворов (вместе с дер. Ключевка). Раскольников в приходе нет. За последнюю Четыредесятницу (Великий пост)  у исповеди и Святого Причастия было 652 человека. 38 человек не были по отлучке из прихода, по нерадению - 303 человека».

В 1895 году было открыто приходское попечительство. Церковная библиотека насчитывала 113 томов. О. Николай преподавал Закон Божий в двух школах. 28 лет он крестил детей, отпевал усопших, помогал прихожанам. В 1915 году Священный Синод наградил о. Николая орденом святого Владимира IVстепени.

Но запылала войной Россия, и вся жизнь пошла под откос…

23 июня 1919 года линия фронта пролегала через разъезд Тактыбай и пос. Медведевский. Казаки установили на колокольне пулемет, чтобы сдерживать натиск красных. Красные, стреляя из орудия, попали в колокольню, разрушили ее и большой купол, увенчанный крестом. Такой была первая встреча медведевцев с безбожной властью.

Прихожане отремонтировали разрушенную колокольню, и в храме в продолжение еще 15 лет продолжались богослужения. Но гонения на православие набирали силу. Первым принял на себя удар священник о. Николай.

Из заявления Николая Малышева в ЧК Омской железной дороги 26 ноября 1919 г.: «…Выехал я из прихода благодаря угрозам со стороны офицеров белой армии, которые уверяли меня в том, что красная армия сурово расправляется с духовенством…скитался около 2,5 месяцев, пока не добрался до Омска. Здесь я встретил свою дочь с четырьмя малолетними внучатами и приютился в их квартире. Израсходовав все свои сбережения, я стал искать заработка и нашел его в Управлении Омской железной дороги, куда я поступил 20 октября в качестве переписчика».

Из протокола допроса 2 декабря 1919 г.:

«Я, следователь районной транспортной Чрезвычайной Комиссии Омской железной дороги по борьбе с контрреволюцией, саботажем и преступлениями Ноздрачев, допрашивал в качестве беженца священника гражданина Малышева Николая Апполинарьевича…

Возраст - 57 лет, семейное положение - вдов, сословное положение - из духовного звания, имущественное положение - дом в пос. Медведевский. Окончил учительскую семинарию. Служил в приходе.

Показал следующее:

«С 1893 года я, вступивший в должность священника в пос. Медведевский, находился в таковой до дня эвакуации. Во время моего служения в приходе никаких эксцессов с прихожанами не было. Ранее занимался хлебопашеством, за последнее время мною было хозяйство ликвидировано, ввиду моего путешествия в Святую Землю.

Во время служения моего в приходе мне приходилось говорить проповеди прихожанам против красного террора, исходя из газетных известий правительства Колчака, которому мы верили как временному правительству… И на власть Колчака я смотрел, как на временное правительство, и верил, что будет доведено им до избрания справедливого правительства самим народом.

Советскую власть я не считаю избранной народом, потому что я не слышал об избрании ею Учредительного собрания. Что же касается народовластия, то я против него никогда ничего не имел и в настоящее время не имею. Эвакуация состоялась под страхом распространяемых слухов о терроре красных.

Покинув свою паству, я один, без семейства, выехал в Сибирь, где встретил свою дочь, муж которой был мобилизован в белую армию правительством Колчака.

В доме моем остались две старушки-родственницы, и на руках у них осталась семи месяцев внучка, о судьбе которой ничего неизвестно.

Священник Н. Малышев».

Из протокола допроса 18 декабря 1919 г.:

«- Почему уехали в Омск?

- Ввиду слухов террора со стороны советских войск.

- Какой власти вы больше сочувствуете?

- Для меня власть безразлична.

-  Участвовали ли в активных действиях при власти   Колчака против советской власти?

- Да, я говорил в проповедях против советской власти тогда, когда советская власть выступала против церкви.

- Какое ваше личное убеждение?

- Я решил ни за ту, ни за другую власть не подавать голоса, это дело народа.

- Как вы смотрите на коммунистов?

- Я считаю: коммунизм в общей массе не осуществить, а коммунистов я не знаю ни одного…».

Из дела №41 служащих бухгалтерии управления Омской ж/дороги 20ю12.1919 г.:

« В управление Омской ж.д. в главную бухгалтерию еще при колчаковщине поступили в качестве конторщиков три священника: Первушин Николай Николаевич, русский, 55 лет… С 5 октября 1905 г. до дня эвакуации служил священником в селе Горашинском Пермской губ., Камышловского уезда.

Малышев Николай Апполинарьевич…

Кадочников Петр Николаевич, 36 лет, Оренбургской губ.,Троицкого уезда, Чебаркульской станицы, женат, имеет дочь. Окончил Уфимскую духовную семинарию в 1905 г., в 1906 г. поступил псаломщиком Екатеринб. епархии в с. Закамышлово, где и прослужил до 1908 года, а с 1908 г. - священник в Чебаркульской станице…

Во время опроса Кадочников и Малышев категорически отказались признавать Советскую власть. Я задал Кадочникову вопрос: «Какой власти Вы более сочувствуете?». Он мне прямо ответил: «Власти Колчака». Оба они во время колчаковщины агитировали в церкви в проповедях против Соввласти, в чем оба и сознались. Когда я задал Кадочникову вопрос: «Какое Ваше мнение о коммунистах?», он прямо ответил: «Я лично против коммунистов»…

Кадочникова и Малышева отправить в Челябинскую губчека для дальнейшего ведения дела и для опроса крестьян, какого они были поведения во время колчаковщины.

Следователь ЧК…»

Из протокола допроса 20 января 1920 г.:

«Когда колчаковские банды уходили из Омска, я дальше не стал эвакуироваться и остался в Омске, Когда пришли советские войска, то было предложено всем служащим явиться по своим местам, куда я явился и продолжал служить до дня моего ареста. Во время господства колчаковщины я никого не выдавал: ни большевиков, ни красногвардейцев, и вообще в политические действия я не вмешивался. Малышев».

Из постановления коллегии юридического отдела ЧК Приуральских ж.д. от 10 февраля 1920 г.:

«…освободить под подписку Кадочникова П.Н., а также и Малышева Н.А».

…Итак, батюшку Николая после годичных мытарств, наконец, выпустили на свободу. Но не тут-то было…

Выписка из протокола заседания Медведевского исполкома от 23 февраля 1920 г.:

«Слушали: …о возвратившемся из белых банд священнике Николае Малышеве, отпущенном из челябинской тюрьмы до решения суда, и что жители поселка единогласно постановили принять священника Малышева на место жительства в пос. Медведевский, а что касается его благонадежности, то выяснить не могут.

Прочитывается заявление Медведева о том, что священник Малышев бежал с белыми как сочувствующий им и вел агитацию во время церковного служения против советской власти; и если он в настоящее время будет допущен опять на свое поповское место, то он будет всячески вредить советской власти в своих проповедях.

Заявление гражданина Морокова о том, что священник Малышев во время богослужения в пос. Коротановском производил агитацию и научал казаков брать оружие и воевать против большевиков, говорил, что большевики грабят и уничтожают все.

Заявление гражданина Казанского поселка Богдановского о том, что св. Малышев по прибытии чехов выходил и агитировал против советской власти и предлагал гражданам брать оружие и идти против большевиков.

Постановили:

Священника Николая Малышева арестовать и обратно отправить со всеми имеющимися на него материалами в Челябинскую губернскую ЧК и просить ЧК не отпускать его до решения суда.

Мы, члены исполкома, о Малышеве заключаем следующее: если он будет оправдан и отпущен обратно на свой пост, то он нанесет и в настоящее время советской власти громадный вред в своих проповедях, так как он со своим сыном Александром производил совместно агитацию среди населения, и по их инициативе казаки вооружались против большевиков, за что Александр Малышев был расстрелян в Челябинске.

Председатель исполкома Кузнецов, члены исполкома Курочкин, Иванов, Богдановский, секретарь Черноба».

…И вновь тюрьма, допросы.

Из протокола допроса о.Николая 25 февраля 1920 г.:

«Никакой агитации я не вел, уехал с белыми, потому что нас стращали они, что красные учиняют всевозможные ужасы. И когда я узнал, что это все ложь и клевета, то постарался вернуться обратно в станицу Медведевскую, где почему-то некоторые возвели на меня ложное обвинение. И вот я явился в станицу, прожил около десяти дней, меня вновь арестовали. Я спросил у них, за что я арестован, они мне, т.е. Курочкин ответил: «Это секрет. Вам не положено знать».

Из заявления Н. Малышева, отбывающего наказание в Челябинском концентрационном лагере, в Челябинскую ЧК от 6 апреля 1920 г.:

«…только уже здесь, при допросе меня следователем Пашниным, я узнал, что на меня поданы заявления самими же членами исполкома и на основании их я арестован. Все прочитанные мне следователем заявления были совершенно ложными.

Следователь Пашнин дал мне слово, что завтра же выпустит меня на свободу, но вместо этого я был отправлен в место заключения и уже через 4 дня состоялось постановление Чрезвычайной следственной комиссии о заключении меня на год на принудительные работы. Если бы комиссия потрудилась допросить меня, то я уверен, , что все члены ее убедились бы в ложности возводимых на меня обвинений.

12 марта я подавал заявление о пересмотре моего дела, но до сего времени я не получил никакого ответа…я вновь прошу пересмотреть сое дело и, как совершенно невиновного, освободить меня из концентрационного лагеря. При сем не лишним считаю осведомить комиссию, что я уже в преклонных годах (мне 58 лет) и сижу в заключении около четырех месяцев».

…Прошло полтора месяца. Дочь священника обратилась к односельчанам с просьбой помочь с освобождением отца. Односельчане дружно откликнулись.

Из протокола собрания жителей пос. Медведевский от 20 мая 1920 г.:

«Заслушав заявление Варвары Николаевны Шаталовой, коим она просит общество во имя свободы, равенства и братства войти с ходатайством об освобождении ее отца, священника Н.А. Малышева, находящегося в челябинской тюрьме, находим заявление приемлемым…Николай Малышев проживает в нашем обществе 28 лет, все свои силы и старания положил на служение во благо народа, благодаря его стараниям построен в нашем селе Божий храм, службу исполнял с благолепием, поучал народ всегда к доброму, к нуждам нашим, как духовным, так и гражданским, относился с отеческой заботливостью, помогал неимущим, чем только мог. Был для нас, прихожан, добрым пастырем. На все наши нужды откликался во всякое время, не считаясь ни с какими преградами.

…с 1917 года св. Малышев всегда с кафедры и на собраниях призывал нас не проливать братской крови, а устраивать жизнь мирным путем, идя рука об руку, с братской любовью. Других выступлений с его стороны не знаем.

…жители пос. Медведевский единогласно постановили ходатайствовать перед надлежащим учреждением и покорнейше просим освободить старика Малышева, дабы он имел возможность пожить на старости лет в среде своей семьи. Это есть просьба народа к нашей советской власти, которая не карает, а милует.

Всего 86 подписей».

Отстояли батюшку односельчане? Отстояли, да не совсем.

Из протокола заседания комиссии по применению Октябрьской амнистии при Челябинской губЧК от 22 ноября 1920 г.:

« Слушали: …по обвинению гр. Малышева Н.А. в агитации против советской власти. Осужден на год принудительных работ. Постановили: амнистировать полностью».

Однако решение комиссии по амнистии выполнять не спешили.

21 февраля 1921 года «помуполномоченного группы№2» Анисимов составил «Заключительный акт»: «Усматривая в действиях Кадочникова открытого и ярого контрреволюционера, опасного в настоящий момент для мирного строительства Республики, как ведущего за собою темную верующую массу, полагаю: применив полную Октябрьскую амнистию, заключить в лагерь принудительных работ сроком на пять лет…В отношении Малышева, усматривая антисоветскую агитацию в 1918-19 г.г. как давность, полагаю: применив полную Октябрьскую амнистию, приговорить к пяти годам Дома лишения свободы. Считать приговор условным».

Выписка из протокола заседания Челябинской губЧК от 11 марта 1921 г.:

«…Малышева Н.А. приговорить к заключению в дом лишения свободы сроком на пять лет, но в силу амнистии приговор считать условным».

Неужели мучения закончились? Нет. Прошло 5 лет, и все началось сначала…

Из постановления коллегии юротдела Челябинской губЧК от 26 марта 1926 г.:

«…следователем был сделан доклад по делу арестованных Кадочникова Петра Николаевича и Малышева Николая Апполинарьевича по обвинению в контрреволюции и агитации против сов. власти. При чем постановлено: дело Кадочникова и Малышева передать в Троицкую уездЧК по месту жительства».

Вновь три месяца два священника просидели в тюрьме по сфабрикованной статье. Прошло 4 года, и вновь отец Николай арестован.

Из протокола допроса от 6 февраля 1930 г.:

«…с 1920 по 1925 год я нигде не служил, проживал все накопленное в пос. Медведево…Участия по свержению советской власти я никакого не принимал. Только один такой случай: в 1918 или 19-м году старик Савельев пришел к одному старцу и сказал, что его сына расстреляли красные, и просил похоронить его по-христиански в церкви, что я как священник выполнил. Аналогичный факт был и с Ивановым, которого тоже расстреляли красные, я похоронил его по-христиански.

Проповеди я всегда строю по учению Христа, по Евангелию, безусловно качаясь человеческой нравственности… В проповедях я никогда не касался политики и не призывал народ против власти, и не агитировал против власти».

Около двух месяцев о. Николай просидел в златоустовской тюрьме, затем был освобожден. Вновь служил священником. в !936 году осужден Учалинским нарсудом и выслан из пределов района за сопротивление при снятии с церкви колоколов. В 1937 году вновь был арестован. Ему исполнилось 75 лет.

Из протокола допроса Малышева от 17 февраля 1937 г.:

«Показания Малышева: С 1924 по 1930 год служил священником Александро-Невской церкви в Миассе. Затем был арестован совместно с другими священниками: Петровым, Коптягиным, Носовым и другими. Около двух месяцев просидел в златоустовской тюрьме, затем был освобожден и выехал на службу в село Поляковку Учалинского района. В 1936 году переехал снова в город Миасс.

- Значит, вы с Петровым, Коптягиным и Носовым давно знакомы?

- Да, я с ними знаком с 1924 года, за исключением Коптягина, который поступил на службу несколько поздней. Вместе с ними я и арестовывался в 1930 году.

- Вы в последнее время часто встречались с ними?

- По приезде из Учалинского района я останавливался у Петровых. Когда я подыскал себе квартиру, то также часто бывал у Петровых, играли в преферанс и т.д. У Коптягиных я был до трех раз, в том числе на именинах его самого и его жены. У Носова тоже был два раза на именинах его самого и жены.

- При этих сборищах какие вели разговоры на политические темы?

- Никаких особых разговоров не было…».

Из протокола очной ставки 26 февраля со свидетельницей Н.:

- Гражданка Н., какие и кем велись контрреволюционные разговоры на коллективном сборище в квартире Коптягина 10.01.37 года?

Н.: На коллективном сборище были следующие к/р разговоры. Коптягин сказал: «Духовенство и весь православный народ переживают трудные времена, нас нынешнее правительство хочет уничтожить, всячески издеваются, все мы, сидящие здесь, испытали эти издевательства. Вот и в Вишеоских лагерях нас за невыполнение норм выработки ставили в холодную воду в холодное время босыми, били прикладами. А ведь там были не только рядовые священники, а были епископы…

От невыносимого режима в тюрьмах и лагерях духовенство гибло сотнями смертью мучеников, проклиная всех большевиков, потому что со зверями обращаются лучше, чем они с нами. А потому мы с владыкой Антонием Миловидовым поклялись, что будем мстить за все обиды, нанесенные духовенству этой антихристовой властью, и я что вы меня в этом поддержите».

А Петров, поддерживая это выступление Коптягина, сказал: «Да, отец Глеб говорит истинную правду, я это испытал сам и видел, что в ссылках и лагерях сидит больше всего духовенство, и над нами издеваются, и все это потому, что мы сами даемся в обиду, нетвердо стоим за свои идеи, раскололись на разные течения и ослабили сопротивление советской власти. Нам надо действовать организованно, и тогда мы сможем отомстить за все обиды, нанесенные духовенству по вине нынешнего правителя грузина Сталина». И , смеясь, предложил выпить за «Здравие» советской власти. А Коптягин добавил: «Вот и выпьем, чтобы советская власть скорее лопнула» и далее сказал: «Что бы коммунисты ни делали над духовенством, все равно им нас не задушить, для них мало времени, за нас заступники найдутся, нас освободят, да и сами дремать не будем и отомстим жидам за распятие Христа».

Прослезившись, Носов сказал: «За что нас терзают эти мучители, хоть бы скорее от них избавиться».

А Малышев к этому добавил: «Нам нужно решительнее действовать и везде, где возможно, разоблачать большевиков. Это сейчас можно делать легко, так как в одном из пунктов хваленой сталинской конституции дается нам свобода вращаться везде и агитировать, потому что дана свобода слова, право голоса. Я вот не могу молчать и не разоблачать власти антихриста, и за мои проповеди меня везде гонят, но я не уймусь до конца моей жизни».

Следователь - Малышеву: Что вы скажете на это?

Малышев: Разговоры на политические темы на этом сборище если и были, то это разговоры о войне, свои толкования по газетам…А о том, что я проповеди читал - это верно, и что присутствующие тут священники сидели в концлагерях, в ссылка, так это вообще общеизвестно».

Из дополнительного протокола допроса Малышева от 2 июня 1937 г.:

« - Вы признаете себя виновным?

-  Ни в какой контрреволюционной организации я не состоял, виновным себя признаю в той части. что я систематически высказывал свои настроения по отношению к печати и никогда не верил, что писали в советских газетах, а также высказывал свои недоверия по отношению к испанским событиям…а также высказался о том, что сталинская конституция для духовенства ничего не дает, никакой разницы между старой и новой конституцией в отношении духовенства нет. О чем вели разговоры Коптягин, Петров и Носов, я не помню…».

12 августа 1937 г. о. Николай был осужден на 5 лет концлагерей. Но судебная коллегия Верховного суда РСФСР 15 августа опротестовала приговор: «…Осужденные Петров, Малышев и Тетерин неоднократно вели контрреволюционную террористическую и пораженческую агитацию, и, учитывая при этом, что Петров и Малышев были судимы по 58-10 ст. УК, суд не учел социальной опасности их действий и избрал им явно мягкую меру наказания…приговор суда отменить и дело в отношении всех подсудимых отправить в тот же суд на новое рассмотрение со стадии предварительного следствия».

Уже не суд, а «тройка» вынесла безжалостный приговор 2 октября 1937 года.

Батюшка Николай Малышев расстрелян 4 октября 1937 года в Челябинске.