Главная

Светленькая пухленькая пятиклассница с толстой и длинной косой – это Маша, Маша Золотарева. Золотце мое ненаглядное! Почему ненаглядное? Потому что наглядеться на мир никак не может и смотреть на него не устает широко раскрытыми глазами. А в этих глазах утонуть можно. Синие они, словно два озера бездонных.

Молодая учительница русского языка и литературы, я после института пришла работать в школу. Планов тьма, дети все ангелы.

- Я эту Иванову убью, - заявила мне при первой встрече Леночка Протасова. - Примите меры. Она всех девчонок против меня настраивает. И мальчишек! - добавила она решительно.

Вот тебе и ангелы! Настоящие львицы. Мальчишек за их широкими спинами почти и не видно. Что поделаешь, возраст такой!

- Не переживайте, мы хорошие, сами разберемся, - слышу голос спокойный, с сочувственной интонацией. Оборачиваюсь и вижу эти самые глаза, не по–детски взрослые и мудрые. Вот тогда – то они меня и взяли в плен раз и навсегда.

Когда веду урок, выбираю самые заинтересованные, ждущие чуда глаза. Если они к концу урока лучатся радостью, значит, все не зря.

В моем 5 «г» уроки я вела для Машиных глаз. Вот они открыты настежь для всего нового и интересного, а вот озадачены: как же это  выполнить? И, наконец, эврика! Нашла! Глаза сияют. А вот они улыбнулись: учительница удачно пошутила. А вот недоумевают: зачем это нужно? Стоп. Вопрос зададим иначе. Вот они негодуют: это неправда. Рука взмывает вверх. Необходимо высказаться, опровергнуть.

Люблю учеников, пытающихся спорить с учителем. В этом же классе учился Артем. Как – то в сочинении по поэме Некрасова «Русские женщины» он обвинил Марию Николаевну Волконскую в бесчувственном отношении к своему маленькому сыну, брошенному ей в связи с отъездом в Сибирь. Ребёнок очень эмоционально доказывал, что матери любящие так с детьми не поступают. И это его мнение, на которое он имеет полное право!

Маша тоже всегда придерживалась своего мнения, но умела идти на компромиссы. А еще ее глаза умели иногда метать такие искры!

Как–то раз она поспорила с лучшей подругой Настей. Красавица Настя прекрасно знала о своей привлекательной внешности, знала, что притягивает к себе взгляды со всех сторон и умела (уже в 11 лет!) этим виртуозно пользоваться. Вследствие чего была капризна. Настя всегда ходила в сопровождении «свиты из придворных». Приближала к себе или отталкивала по ей одной ведомым причинам. Маша в свиту не входила, но была лучшей подругой, была во всём равной: и по уму, и по красоте. Настю почитали и побаивались, Машу уважали и любили.

Поспорили девочки из–за модных тенденций. Вопрос стоял ребром: можно ли в школу носить короткие юбки и правильно ли учителя ругают учеников за внешний вид. Насте хотелось блистать и умом (она была отличницей), и одеждой (родители её всегда одевали очень хорошо). Маша тоже блистала, но неосознанно. Она любила порядок во всем. Внешнему блеску предпочитала аккуратность. Учеба ей давалась тяжелее, но она упорно шла к достижению целей.

Класс в споре поддержал Машу. Проблема с внешним видом была решена.

Однажды в глазах Маши я видела страшную боль. Нет, не растерянность, не панику, а боль. Мы с классом очень любили ходить в лес. А тут день выдался замечательный. Моментально собрались - и на «канатку» кататься. И надо же было такому произойти: уже под вечер, возвращаясь домой, решили съехать толпой последний раз с горы. Роковую кочку никто не заметил. Машин каблук угодил прямо в неё. Нога, как потом выяснилось, сломалась в двух местах.

Быстро раздобыли санки, дошли до ближайшего дома, вызвали «скорую». Боль Маша терпела стойко. Когда ее везли на санках, старались это делать крайне осторожно, но дорога все равно была неровной, девочка крепко сжала губы и молчала, только иногда позволяла себе тихо ойкнуть.

Потом в травмпункте ей сделали рентген. Маша из последних сил мужественно скакала на одной ноге на все процедуры.

Машину маму мне удалось найти по телефону не сразу. Как это трудно не показывать страха, когда смертельно напуган. Вот и пыталась я заговорить ученице зубы веселыми историями якобы из своей жизни, придуманными на ходу. Машкины глаза при этом все понимали и благодарно смотрели на меня.

Потом «скорая» увезла нас в больницу. Туда же примчалась и машина мама. Когда Машу увезли на операцию, я просто разревелась в приемном покое, выплескивая всю горечь этого трудного дня. Придя домой, я заявила близким: «В школу больше не пойду!» Конечно же пошла!

Довести своих ребят до выпускного не удалось: родила дочь. Но на праздник они меня пригласили. Вот фотография: улыбающаяся счастливая Маша и ее не менее счастливая учительница. И глаза светятся!

Марина Тульцева

• Назад
• Вперёд