Наверх На главную

«Отец Игорь, добрый день. Помогите разобраться в вопросах, которые с недавних пор не дают покоя моей душе. Испытываю горечь, вину и душевную маяту, когда начинаю осмыслять обстоятельства недавней смерти моего двоюродного брата. Не хочу осуждать его, лишь констатирую некоторые факты его жизни.

Последние лет 10 он нигде, по сути, не работал. Правда, попытки трудоустроиться предпринимал. Наибольшее время, в течение которого его терпели на предприятиях, - две-три недели. Потом выставляли за ворота из-за пьянок, опозданий и прогулов. Проживал с матерью в однокомнатной квартире. Конечно, постоянно выпивал - когда на деньги от сдачи собранных бутылок и металлолома, когда на выпрошенные у пожилой родительницы рубли, когда на выручку от продажи украденных у нее вещей. Из квартиры то и дело исчезали чугунные сковороды, инструмент, хорошая посуда. «Ноги» приделывались к швейной машинке, неработающему телевизору и другой технике. Случалось, тетушка недосчитывалась денег в своем кошелке. Потому постоянно прятала их. Но брат умудрялся находить ее тайники. Между ними постоянно были ссоры. Брат нередко поднимал руку на мать. Неоднократно она вызывала полицию. В этой ситуации я, разумеется, не бездействовал. Множество раз увещевал брата - когда строго, требовательно, когда очень мягко, доброжелательно. В ответ слышал в основном брань. Помогал ему найти работу, возил в монастыри с надеждой, что он захочет прийти к Богу через уход из мира, трудовое послушание и молитвы. Все было бесполезно. Иногда брат, идя навстречу матери и мне, соглашался с тем, что надо искать работу, сократить выпивки. Но это были большей частью слова, сказанные ради прекращения наших нотаций. И вот, испробовав без успеха много способов наставить его на путь истинный (конечно, и молились за него, но, скорее всего, недостаточно), решили отселить его от матери в съемную квартиру. До этого мать не раз покупала ему комнаты, но он не мог ужиться с соседями, через неделю возвращался к «мамаше», которая вынуждена была заниматься теперь уже продажей недавно купленной комнаты. Подумалось: в отдельной квартире ссориться будет не с кем, захочется самостоятельности. По крайней мере, будет вынужден искать работу, чтобы как-то обустроить свой быт. Брат поначалу с этим согласился. Нашлась добрая прихожанка, предоставившая в аренду за символическую плату малосемейную квартирку. Я перевез в нее брата с небольшим домашним скарбом, маленьким кухонным телевизором. Недели две он с удовольствием пожил отдельно. Отдохнула от него и мать: дома не стало скандалов, телевизор выключался не в 5 утра, а тогда, когда тетушке хотелось покоя. Но все это быстро закончилось. Брат снова зачастил к матери, снова стал жить у нее. В «свою» квартиру уходил только, когда мать, устав от очередной ссоры, с силой выставляла его за дверь. Он так же пил, сквернословил, поднимал на мать руку. При этом не помогал ей практически ни в чем, даже в своем жилище не делал уборку. Устав его совестить, этим занимался я, поскольку квартира-то съемная. Можно еще долго-долго перечислять обстоятельства, которые годами держали в напряжении его мать и меня, единственного в этом городе их родственника.

Грешен, иной раз вдруг проскальзывала мысль: прибрал бы его Господь, освободив нас от становившейся непосильной ноши. Я старался тут же прогнать эту мысль: Господу видней, сколько ждать, чтобы человек раскаялся и начал исправляться. К тому же были у брата и некоторые положительные качества. Случалось, он приносил домой какие-то сносные вещи с помоек, продукты, хотя и не лучшего качества, с рынка, на котором иногда помогал торговкам, даже цветы. Он любил разговаривать с котами на улице, с птицами. Часто ностальгически вспоминал годы работы в Астрахани после окончания мореходного училища. Он там служил механиком. Некоторое время был одновременно и коком. Навыки сохранил: лет так до 50 то и дело угощал мать «борщагой» собственного приготовления. В последние два года редко это делал, в основном требовал, чтобы она его кормила. Угождая сыну, мать приносила еду ему в кресло, в котором он часами, почти без отрыва смотрел детективы.

По ее просьбе я сразу же спешил на съемную квартиру, если брат вдруг уходил от матери на два-три дня. Она мне не раз говорила: он абсолютно не приспособлен к жизни, может погибнуть в любую минуту от чего угодно - от стычки с соседом, от излишней дозы сивухи (он пил не водку - разбавленный этиловый спирт, продаваемой в подворотнях, чаще - покупаемые в аптеках жидкости на спирту), от обморожения на улице и так далее. Я же пытался убедить тетю, что только отдельное проживание сможет побудить брата задуматься о своем существовании, попытаться исправить бесполезную жизнь. Наконец, тетя сама нуждается в сторонней помощи, так как во многом немощна, больна. И мне будет легче оказывать ей поддержку, когда брат станет проживать отдельно и самостоятельно. В конце концов, нужен пожилой женщине и элементарный спокойный сон, а не совместное с сыном ночное бдение у работающего до утра телевизора, не прекращающиеся днем «ругачки» из-за выпрашиваемого «десярика», прятанье денег. Иногда мои доводы доходили и до брата: он, забрав все имеющиеся у него бутылочки со спиртосодержащим напитком, уходил к себе на квартиру.

Как-то тетя встревожилась: два дня сын не приходит обедать. Я тут же поспешил к нему. Своим ключом открыл квартиру, как не раз делал. Увидел картину, которую видел почти всегда, когда приходил сюда. Брат лежал на полу, но почему-то не на матрасе, постеленном им возле батареи. Как-то тяжело дышал. Чувствовалось, что ему плохо. Я перетащил его на матрас и стал спрашивать, что болит. Он отвечал: ничего, только кружится голова. Три раза предложил вызвать «скорую». Он отказался, сказав, что «отлежится». При этом он был сильно пьян. И я в душе подумал, что «скорая» к пьяным редко приезжает. А если и приедет, то потом не оберешься выговоров от медиков. К тому же у брата не было ни паспорта (накануне потерял), ни полиса. И, самое главное, - огромное количество раз заставал его в таком «неходячем» состоянии, после которого он благополучно поднимался и шел за очередной порцией горячительного.  И вот я, каюсь, успокоился, когда он решительно заявил, что врачей вызывать не надо. Ушел домой, но что-то меня исподволь тревожило всю ночь. Придя на следующее утро к брату, застал его мертвым.

Похороны были по самому скромному варианту, поскольку люди мы с тетей небогатые. Даже пришлось отказаться от отпевания, ограничились заказом панихиды на 9-й день. И вот теперь все время меня гложет совесть и вина. Я постоянно ставлю свечи и делаю заказные за упокой души брата, но, чувствую, что это, скорее, «отмазка». С неким укором все время поглядывает на меня тетя. Вопрошает: почему в тот вечер не привез его сюда ко мне, я бы помогла, не дала ему умереть, почему настаивал, чтобы он жил отдельно?

- Тетя, - говорю, - у него был сильнейший сердечный приступ,  без квалифицированной медицинской помощи он не выжил бы. Но я не врач, по внешнему виду не мог определить, насколько у него было опасное для жизни состояние.

 - Да, понимаю, - отвечает тетя, но, чувствую, продолжает меня винить.

Отец Игорь, как быть в этой ситуации? Одно я твердо знаю: надо исповедовать перед Господом свой грех недостаточного попечения в минуты, когда родственнику грозила смертельная опасность. И заказать заочное отпевание.

Что еще надо делать, как молиться, что думать по поводу такого нелепого ухода из жизни брата??? Вопросов много, с ответами сложно. Помогите, батюшка».

Вот такое письмо поступило на почту нашего сайта. Нашему читателю отвечает настоятель храма протоиерей Игорь Рысенко:

Подобные истории - не редкость, к сожалению. 
Священнику часто приходится слышать такое. Но меня больше всего удивляет здесь, что основной заботой было то, чтобы этот человек жил отдельно. Не мешал бы никому. Если уж Вы задаете вопрос священнику и пытаетесь разобраться в этой проблеме с духовной точки зрения, надо, прежде всего, задать самому себе вопрос: « А что я сделал именно с духовной стороны для спасения своего родственника?» Молились за него? Это хорошо, конечно, но явно недостаточно в подобной ситуации. Можно задать встречный вопрос: а как часто Вы бывали на исповеди и причастии в то время, когда молились за него? Что стоила Ваша молитва, какова была она, из какого сердца исходила? Ведь мысль о том, чтобы Господь поскорее прибрал Вашего брата, как-то не очень вяжется с мыслями о его исправлении и спасении. Если мы беремся за кого-то молиться, надо, прежде всего, взять на этот подвиг благословение священника, а через него - благословение Божие. А потом обязательно - на исповедь и регулярно причащаться. Когда молишься за кого-то, ты встаешь на духовную брань с врагом рода человеческого. А потому должен иметь особую защиту и оружие: молитвенный щит и силу благодати Божией как меч духовный. Часто бывает, что человек, который молится за кого-то, сам подвергается нападению вражией силы за это. И чтобы выдержать натиск и не упасть самому, надо прибегать к помощи Божией.
Это одна сторона вопроса. 
Нельзя оставлять человека один на один с такой страшной проблемой и думать при этом, что он там живет один и никому не мешает, может и сам справиться со своими страстями. С этим в одиночку не справиться никому. Тем более, человеку, далекому от Церкви и веры, от Бога. Какими силами и средствами он будет бороться? Да и захочет ли? Есть реабилитационные центры. У нас в Миассе дейсвует православный центр «Ника», с которым мы сотрудничаем. Есть также православные психологи, которые понимают проблему именно с духовной стороны и могут помочь, направить мысли и силы человека по правильному пути. Самое главное - помочь понять, что ты сам своими силами ничего сделать не сможешь. Враг сильнее, нужна помощь. 
Ну и, наконец, удивило, что не нашли возможности отпеть родственника. Неужели Вам бы отказали в храме отпеть его, если у Вас не было денег заплатить? В Церкви ничего не делается за деньги. Мы только жертвуем то, что можем на ее содержание в благодарность за помощь. Еще в Ветхом Завете Сам Господь установил десятину от имений каждому на содержание Храма. Сейчас об этом стараются не вспоминать, Церковь ведь отделена от государства. Но когда приходят в храм за помощью, удивляются, что надо что-то там заплатить. Не думая при этом, на какие средства Церковь должна существовать. Но если нет возможности отблагодарить и что-то пожертвовать храму, никогда никто не откажет в помощи. И отпеть надо было обязательно. Просто придти в храм и сказать, что денег нет и заплатить нечем. Ничего в этом стыдного или недостойного нет. 


Что делать:
Обязательно - на исповедь. Покаяться в равнодушии духовного плана, нежелании побороться за спасение души ближнего своего. 
Обязательно отпеть брата. Приходите в наш храм: отпоем бесплатно. 
Посоветовал бы Вам взять на себя епитимью за то, что случилось и почитать Псалтирь за упокой его души. Хотя бы раз в неделю по одной кафизме (три псалма). Можно читать канон по умершему или любые молитвы, какие знаете. Даже самые короткие: Иисусову молитву или Богородичную. Можно класть по одному или несколько земных поклонов за упокой его души после вечернего правила. В общем, как-то потрудиться. И каждый раз перед началом такого правила говорить: «Господи, прими эту молитву как жертву за упокой души раба твоего …"
Бог в помощь. 

На главную | Наверх | Написать письмо | Вопрос священнику | Наша страница
При перепечатке ссылка на Miass-Hram.Ru обязательна

Яндекс.Метрика
Joomla templates by a4joomla